забываемая нами. Если бы мы признавали обязательность этого учения, мы бы понимали, что нельзя начать делать доброе, не перестав делать злое, прямо противоположное этому доброму. Нельзя, например, землевладельцу помогать голодающему народу; нельзя судье, царю, правителю, военному противодействовать убийствам и насилиям; нельзя распространяющему суеверия церковные утверждать в народе веру, и т. п.
Мы все так привыкли к злу, что та мертвая точка, на которой не будет еще добра, но не будет и зла, есть для всех нас та ближайшая веха на пути идеала, к которой мы пока еще должны стремиться. А то в этом-то и страшное зло, что люди, по уши погрязшие в зле, воображая себе, что они могут делать доброе другим, не делают ни малейшего усилия выбраться из зла.
Как важно воздержание в слове, видно из того, что передавай истину с раздражением, задором, и ты не убедишь никого, как бы ясна ни была передаваемая тобою истина. Передавай ее с добротой — и самые глупые люди поймут и примут ее.
Молодой человек! Отказывай себе в удовлетворении твоих желаний (в увеселениях, в роскоши и т. п.), если и не из намерения совсем отказаться от всего этого, то из желания иметь перед собой неперестающую возможность наслаждения. Такая бережливость по отношению к твоему жизненному чувству сделает тебя, благодаря отсрочке наслаждения, в действительности богаче.
Сознание того, что наслаждение находится в твоей власти, плодотворнее и обширнее, как и всё идеальное, чем удовлетворенное посредством этого наслаждения чувство, потому что вместе с удовлетворением оно уничтожается.
Хорошо уговориться с приятелем о том, чтобы останавливать друг друга, как скоро тот или другой начнет осуждать ближнего. А если нет такого приятеля, то уговорись о том же сам с собою.
