Мы удивляемся на то, как извращено было христианство, как оно мало, даже совсем не осуществлено в жизни, а, между тем, разве это могло быть иначе с учением, которое, среди языческого мира, своим требованием поставило истинное равенство людей: все — сыны Бога, все — братья, жизнь всех одинаково священна. Истинное равенство требует не только уничтожения каст, званий, преимуществ, но уничтожения главного орудия неравенства — насилия. Истинное равенство не может быть осуществлено, как это думают, гражданскими мероприятиями, оно осуществляется только любовью к Богу (добру, истине) и к людям. Любовь же к Богу и людям не может быть внушена гражданскими мероприятиями.
То, что люди могли впасть в грубое заблуждение о том, что свобода, братство и равенство могут быть введены казнями, угрозами казней, насилием, не показывает того, чтобы то, к чему стремились люди, было неверно, а только то, что был неверен тот путь, которым заблуждающиеся люди пытались осуществить равенство.
Если бы то время и те силы, которые расходуются людьми теперь на устроительство жизни людей, расходовались бы каждым на дело борьбы с своими грехами, то то самое, чего желают достигнуть люди — наилучшее устройство жизни — было бы очень скоро достигнуто ими.
Если бы мы увидали, что человек, вместо того, чтобы покрыть крышу своего дома и вставить окна, всякий раз, когда заходит дождь и ветер, выходит наружу и, стоя на ветру и под дождем, сердится на тучи, кричит на них, приказывает одной итти направо, другой налево, если бы мы увидали такого человека, мы наверное сказали бы, что он сумасшедший. А между тем мы все делаем это самое. Не заботимся о том, чтобы искоренить зло в себе, а сердимся на зло от других людей. Тогда как избавиться
