пожинали лавры или были презираемы, считались учеными или невеждами, — сравнительно с тем, как мы употребили вверенный нам Господином талант?
Какую цену будет иметь для нас всё это, когда потускнеют наши глаза и сделаются глухи наши уши? Спокойны в тот час мы можем быть только тогда, когда не переставая не только берегли вверенный нам талант духовной жизни, но увеличивали его до той степени, при которой уничтожение тела перестает быть страшным.
Когда ты явился на свет, ты плакал, а кругом все радовались; сделай же так, чтобы когда ты будешь покидать свет, все плакали, а ты один улыбался.
Когда человека вылечили от смертной болезни, и он опять живет, то это похоже на то, как когда воз, которому надо ехать через трясину, вытащили назад на эту, а не на ту сторону. Через трясину не миновать ехать.
Человек, боящийся смерти, — человек больной, нарушивший закон своей жизни, не живущий жизнью разумной.
Всякому человеку, чем дольше он живет, тем больше раскрывается жизнь, то, чтò было неизвестным, становится известным. И так до самой смерти. В смерти же раскрывается всё, чтò только может в этой жизни познать человек.
Смерть — это перемена в нашем теле, самая большая, самая последняя. Перемены в нашем теле мы все переживаем очень многие: то мы были голыми кусочками мяса, потом стали грудным ребеночком, потом повыросли волосы, зубы, попадали
