сына, Сергея Львовича Толстого, при жизни которого считаю это необходимым.
Сказанного, надеюсь, достаточно для того, чтобы стало ясным, что Толстой, хотя и не скрывал всей распущенности своей молодости, но и не выражал категорического желания предать свой дневник того времени всеобщей гласности в том обнаженном виде, в каком он появляется в настоящем издании. Напротив того, даже по отношению к дневникам своей старости, в которых, при всей своей скромности, он признавал, что содержатся «отрывочные мысли», могущие «иметь некоторое значение», он все же предполагал, что следует выпустить «из них все случайное, неясное и излишнее». Следовательно, если напечатание чего-либо в его Дневниках молодости вызовет в ком-либо удивление или негодование, то ответственность за это я принимаю исключительно на себя.
Я постарался сообщить в настоящем предисловии всё, что показалось мне необходимым для предотвращения недоразумений при чтении ранних Дневников Льва Николаевича Толстого. Закончу словами, которыми он сам в записи от 19 марта 1906 года определяет значение своих Дневников:
«Думал о том, что пишу я в дневнике не для себя, а для людей, преимущественно для тех, которые будут жить, когда меня — телесно — не будет, и что в этом нет ничего дурного. Это — то, что мне думается, что от меня требуется. Ну, а если сгорят эти дневники? Ну что ж. Они нужны, может быть, для других, а для меня наверное не то, что нужны, а они — я. Они доставляют мне благо».
