мнѣ не благодарить Бога, что Онъ далъ мнѣ познать настоящее счастіе, к[оторое] состоишь въ одобреніи совѣсти; но нельзя надѣяться на это счастіе, какъ на счастіе плотское. Оно понятно только для того, кто пережилъ его, т. е. для того, кто постоянно дѣлаетъ добро и идетъ по пути къ нему. Неговоря о небольшихъ отклоненіяхъ съ пути добра, я дѣлаю дурно, что иду въ походъ — и это болѣе всего можетъ нарушить истинное счастіе, к[оторое] я долженъ-бы испытывать. Но всѣ обстоятельства такъ сложились, что мнѣ кажется, Пров[идѣніе] хочетъ этаго. Молю тебя, Господи, открой мнѣ свою волю. Чтобы быть счастливымъ, нужно постоянно стремиться къ этому счастію и понимать его. Оно зависитъ не отъ обстоятельствъ, а отъ себя. —
16 Декабря. Пропустилъ вчерашній день, ничѣмъ впрочемъ незамѣчательный, исключая того, что я вожусь все съ глупымъ разсказомъ, и охотился. Хилковскій, кажется, плохъ писать. Мнѣ нужно самому, по крайней [мѣрѣ], еще разъ переписать этотъ разсказъ для того, чтобы онъ былъ порядоченъ.
17 Декабря. Ѣздилъ съ Н[иколинькой] за дудак[ами]. Хилковскій не можетъ переписать, но мнѣ глупо совестно было сказать ему это. Лѣнюсь, а надо кончить и послать разсказъ до похода.
18 Дек. Началъ было писать, но пришли офиц[еры] и помешали мнѣ. До обеда ходилъ съ ними и былъ не въ духѣ. После обеда спалъ до темноты.[1] Переписывалъ, и все еще разъ надо будетъ переписать. Имѣлъ глупость дать Глушкову 5—15 и не отказать еще Хилковскому.
19[2] Декабря. Цѣлый день переписывалъ, отказалъ Хилковскому, Глушковъ сердитъ меня. Лихорадка, кажется.
20 Декабря. Писалъ, утромъ помѣшали Ник[олинька] и Сул[имовскій]. За обѣдомъ и послѣ обѣда Ладыжин[скій], баня и опять Ладыжинскій. Однако переписалъ всю 2-ю часть. Кажется, хорошо. Получены бумаги о долгѣ Копылову. Даю себѣ слово никому, исключая въ случаѣ крайней физической необходимости, взаймы денегъ не давать.
21. Цѣлый день былъ на охотѣ. Ничего не видалъ. Читалъ хорошую статью Сенк[овскаго]. —
