1484. 1148. Орлов — князь Николай Алексеевич Орлов (1827—1885), сын кн. Алексея Федоровича Орлова, одного из наиболее видных сановников Николаевского времени, начальника 3 Отделения и личного друга Николая I. При неудачном штурме одного из фортов Силистрии в 1854 г. Н. А. Орлов был тяжело ранен и лишился одного глаза. Будучи близок к в. к. Константину Николаевичу, он, в противоположность своему отцу, шефу жандармов, примыкал к либеральной части правительственных кругов и в начале царствования Александра II составил несколько записок в либеральном духе: о веротерпимости по отношению к старообрядцам и евреям, о необходимости отмены телесных наказаний. В 1859 г. он был назначен русским посланником в Бельгии, а затем последовательно занимал пост русского посла в Вене, Париже и Берлине. Характеристику его см. в «Воспоминаниях Б. Н. Чичерина. Московский университет», М. 1929, стр. 127—128, и в «Воспоминаниях» Е. М. Феоктистова, Л. 1929, стр. 51—59. — Орлов был женат на кж. Екатерине Николаевне Трубецкой (1840—1885), дочери кн. Николая Ивановича Трубецкого (о нем см. прим. 1505). Шафером на их свадьбе в Париже 3/15 мая 1857 г. был И. С. Тургенев. Толстой был неравнодушен к кж. Трубецкой; поэтому впоследствии, когда он узнал о ее выходе замуж, записал в своем Дневнике (30 октября 1857 г.): «Известие о свадьбе Орлова с Трубецкой возбудило во мне грусть и зависть».
1485. 1149. Зачем подошел к Горч[акову] — гадок ужасно. — Князь Николай Михайлович Горчаков (1823—1874) камер-юнкер, троюродный брат Л. Н. Толстого, единственный сын кн. Михаила Дмитриевича Горчакова (1791—1861), главнокомандующего русской армией в Крымскую кампанию и наместника Царства Польского. После возобновления дипломатических сношений с Францией, он некоторое время состоял при русском посольстве в Париже, но, несмотря на все благоприятные данные, не сделал никакой карьеры и умер в полной неизвестности. В воспоминаниях Тернера мы находим о нем следующие сведения: «Я был знаком с ним еще по Петербургу, и встретившись в Париже [в конце 1857 г.], проводил немного времени в его обществе. Это был человек необыкновенно умный и тонкий, но, к сожалению, парижская жизнь вовлекла его в крайнее распутство, — дошло до того, что он бросил службу и совершенно исчез из общества. Лет пятнадцать спустя я встретился с ним в Швейцарии в Hôtel Byron, где он прозябал, забытый всеми. Он меня ввел в парижский demimonde, мы разъезжали с ним по самым разнообразным публичным балам, после которых обыкновенно ужинали с кокотками» (Ф. Г. Тернер, «Воспоминания жизни», Спб. 1910, т. I, стр. 157).
