25 марта/6 апреля. Стр. 121—122.
1637. 12130. поехал смотреть экзекуцию. — Т. е. смертную казнь посредством гильотинирования. Экзекуция, на которой присутствовал Толстой ранним утром 6 апреля 1857 г., была совершена над Франсуа Ришё (Richeux), осужденным по постановлению Сенского суда присяжных за двойное убийство с целью ограбления. Подробности об этом деле см. в книге «Лев Толстой. Неизданные произведения». С примечаниями А. Е. Грузинского и В. Ф. Саводника, изд. «Федерация», М. 1928, стр. 338—339.
Зрелище смертной казни произвело на Толстого сильное впечатление, отразившееся в его письме к В. П. Боткину, написанном в тот же самый день: «Я имел глупость и жестокость ездить нынче утром смотреть на казнь... и это зрелище мне сделало такое впечатление, от которого я долго не опомнюсь. Я видел много ужасов на войне и на Кавказе, но, ежели бы при мне изорвали в куски человека, это не было бы так отвратительно, как эта искусная и элегантная машина, посредством которой в одно мгновенье убили сильного, свежего, здорового человека. Там есть неразумное, но человеческое чувство страсти, а здесь до тонкости доведенное спокойствие и удобство в убийстве и ничего величественного» (см. т. 60). В 1879 г., в своей «Исповеди» Толстой пишет: «Когда я увидал, как голова отделилась от тела, и то и другое врозь застучало в ящике, я понял — не умом, а всем существом, — что никакие теории разумности существующего и прогресса не могут оправдать этого поступка» (см. т. 21).
1638. 1222. глупое письмо Боткину. — Это письмо сохранилось; оно написано в два приема, 5 и 6 апреля. Во второй половине письма, написанной под непосредственным впечатлением зрелища публичной казни, Толстой, расстроенный и взволнованный, наскоро набросал свои чувства и мысли, вызванные этим зрелищем, не заботясь об их связи и порядке; поэтому в заключение своего письма, он сам просит своего корреспондента извинить его «за нелепость письма», ссылаясь на то, что он «нынче совсем больнешенек» (см. т. 60).
1639. 1226—7. Гильотина долго не давала спать и заставляла оглядываться. — Моральное потрясение, испытанное Толстым при зрелище смертной казни, было так велико, что довело его до кошмаров, о которых он сам рассказывал близким ему лицам. От одного из них, вероятно, от Тургенева, слышал этот рассказ И. С. Аксаков, бывший в Париже весной того же 1857 г., вскоре после отъезда оттуда Толстого; в письме к отцу, С. Т. Аксакову, от 19 апреля, он сообщает следующие сведения о Толстом: «Кто-то посоветовал ему посмотреть казнь. Я и не с его нервами не решался никогда смотреть казнь, а на него вид, как публично зарезывают человека, произвел такое впечатление, что гильотина снилась ему во сне. Ему казалось, что его самого казнят; проснувшись, он высмотрел какую-то царапину на своей шее, страшно испугался, объяснил себе, что это чорт его оцарапал... и он вдруг исчез, и написал уже с берегов Женевского озера, где живет и наслаждается видом чудной природы,
