себя на время упадка. И во время упадка уже действует на основании того, что открылось ему в минуты подъема. Только уметь пользовать[ся] минутами подъема и уметь загипиотизи- ровывать себя.
27) Зло мира, причина его очень проста. Все ищут midi à 14 heures.[1] То в экономич[еском], то в политич[еском] устройстве. Сейчас читал рассуждение в немецк[ом] парламенте о том, как помочь тому, что крестьяне бегут в города. А разрешение всех вопросов одно, и никто не признает его и даже не интересуется им. А разрешение одно, ясно и несомненно: власть имеющие развратились, п[отому] ч[то] имеют власть и составили себе учение религиозное, соответствующее их развращению. И это самое учение они усиленно с детства прививают народу.[2]
Спасение одно: разрушение ложного учения.
28) Разница между людьми: NN думает о смерти и это не ведет его дальше вопроса о том, как, кому оставить деньги, где и как похоронить. И Паскаль думает о смерти.
29) Нельзя выдумать для жестоких поступков более выгодных условий, как то сцепление чиновников, к[оторое] существует в государстве.
30) Будущего нет. Оно делается нами.
31) Бесконечность времени и пространства не есть признак величия ума человеческого, а напротив, признак его неполноты, неизбежной ложности.
32) Мы думаем о будущем, устраиваем его, а ничто не важно, п[отому] ч[то] важно делать творческое дело любви, к[оторое] можно делать во всех возможных условиях, а потому совершенно безразлично, какое будет будущее.
33) Мы сердимся на обстоятельства, огорчаемся, хотим изменять их, а все возможные обстоятельства суть не что иное, как указания того, в каких сферах, как нужно действовать. Ты в нужде — работай, в тюрьме — думай, в богатстве — освобождайся... и т. п.
Всё равно, как лошадь сердится на тот путь, по к[оторому] ее направляют.
