и богословие, и эстетика, которыми они, как латами, защищены от всякой истины, требующей следования ей. Я это инстинктивно чувствую, когда пишу вещи, как «Хозяин и работник» и теперь «Воскресение». А если подумаю, что пишу для Афанасиев и даже для Данил и Игнатов и их детей, то делается бодрость и хочется писать».[1]
Толстой решает, что «Воскресение» «ложно начато», что «надо начинать с жизни крестьян, что они предмет, они положительное» (стр. 69). Писатель стремится быстрее осуществить свой новый план. «Немного писал эти два дня новое «Воскресение», — замечает он в Дневнике (там же). Однако работа «не пошла» и снова была отложена.
Дневник Толстого за 1897 год открывается записью, содержащей резко отрицательную оценку первых редакций «Воскресения» и план его переработки: «Начал перечитывать Воскресенье и, дойдя до его (Нехлюдова. — Ред.) решения жениться, с отвращением бросил. Всё неверно, выдумано, слабо. Трудно поправлять испорченное. Для того, чтобы поправить, нужно:
1) попеременно описывать ее и его чувства и жизнь. И положительно и серьезно ее, и отрицательно и с усмешкой его» (стр. 129).
Новый угол зрения на главных героев романа определил направление работы над третьей редакцией произведения, проводившейся летом 1898 года. Юный Нехлюдов изображается здесь типичным представителем аристократической молодежи, «свободной» от духовных запросов, презирающей людей «низших» классов. Автор значительно расширил предисторию героя романа, в критическом свете показав среду, в которой родился и вырос Нехлюдов.
Изменился финал романа. Катюша выходит замуж не за Нехлюдова, а за политического ссыльного. Нехлюдов же возвращается к барской жизни. В произведение вводятся новые сцены (описание богослужения в тюремной церкви), шире показан тюремный быт.
В январе 1899 года была закончена четвертая редакция «Воскресения», близкая к окончательному тексту. В нее было внесено особенно много дополнений. Она отличается от предшествующих редакций еще большей силой социального обличения.
- ↑ «Печать и революция», 1928, кн. 6, стр. 109.
