если разумѣть награду внѣшнюю, въ будущемъ; но безъ награды, безъ того, чтобы добро не давало того, къ чему стремится человѣкъ, чтò движетъ имъ — не давало благо — нельзя бы было дѣлать добро. Дѣло только въ томъ, чтобы понимать, въ чемъ истинное благо. Истинное же благо не во внѣшнемъ и въ будущемъ, а въ внутреннемъ и настоящемъ: въ улучшеніи души. Это и награда и двигатель.
6) Часто слышишь, что молодежь говоритъ: я не хочу жить чужимъ умомъ, я самъ обдума[ю]. Зачѣмъ же тебѣ обдумывать обдуманное. Бери готовое и иди дальше. Въ этомъ сила человѣчества.
7) Смотришь на подлость людей и удивляешься отсутствію человѣческаго достоинства. Но только вспомнить о томъ, что только религія даетъ человѣку сознаніе его достоинства, и перестанешь удивляться, что нѣтъ достоинства у людей, не имѣющихъ религіи. Люди безъ религіи стараются замѣнить[1] религію почестями. И почести для нихъ религія.
8) Если бы только люди понимали, какое огромное счастье жить религіозной жизнью: т. е. поступать въ чемъ свободенъ не для людей, но для Бога.
9) Какъ надо быть на сторожѣ отъ всякаго зараженія: зараженія насмѣшки, чувственности, а главное злобы! Челов[ѣкъ] злобно бранитъ тебя и ты, вмѣсто того, чтобы почувствовать отвращеніе къ злобѣ, самъ заражаешься ею. Какъ пищу нельзя принимать, не спросивъ себя: не вредна ли она; такъ и всякое внушеніе, гипнотизацію. Прежде, чѣмъ отдаться ей, надо спросить себя: не вредная ли она?
10) Хочется опять записать о предѣлахъ, измѣн[еніяхъ], матеріи, движенія, пространствѣ, времени.
Я — часть чего-то. Свою отдѣленность я познаю только предѣлами между соб[ой] и всѣмъ остальнымъ. Кромѣ того я познаю себя измѣняющимся.[2] Предѣлы, отдѣляющіе меня отъ остальнаго міра, я познаю матеріей, часть кот[орой] составляетъ меня, и часть которой составляетъ все остальное. Измѣненія свои я познаю движеніемъ, совершающ[имся] во мнѣ и
