радуется ею, видитъ въ ней всегда добро, долженъ испытывать обратное чувство: признаетъ Бога, благодаренъ Ему, хвалитъ Его. Такъ я это думалъ сначала, но это б[ыло] неясно. Нынче мнѣ стало это яснѣе, именно:
6) Есть одно средство любить Бога: оно состоитъ въ томъ, чтобы любить себя, свое божественное «я», также, какъ мы любимъ свое тѣлесное «я», т. е. жить для этого «я», руководиться въ жизни его требованіями и потому ничѣмъ не огорчаться, ничего не бояться и все считать для себя (этого «я») возможнымъ. Любя это «я», я люблю то проявленіе Бога, кот[орое] одно доступно для любви. Для разума доступенъ и другой Богъ — начало всего, но для любви доступенъ только этотъ.
(Думалъ, что выйдетъ лучше).[1]
7) Какъ бы хорошо было жить только этимъ «я», какъ бы легко было жить и умирать, т. е. переходить въ другую жизнь. Но болѣзни, боль мѣшаютъ этому; заставляя стараться о прекраще[ніи] страданій, онѣ заставляютъ соблюдать жизнь, отъ кот[орой] требуется работа здѣсь. Затѣмъ же и страсти и огорченія.
8) Религія есть такое состояніе, при которомъ[2] поступки объусловливаются не соображеніями объ этой только, временной жизни, но соображенi[ями] о всей вѣчной, безконечной жизни.
27 Дек. 1901. Гаспра. Е. б. ж.
