въ томъ, что мы съ восторгомъ принимаемъ всякое изобрѣтеніе, сокращающее трудъ, и считаемъ необходимымъ пользоваться имъ, не спрашивая себя о томъ, увеличиваетъ ли это изобрѣтеніе, сокращающее трудъ, наше счастье, не нарушаетъ ли оно красоты. Мы, какъ баба, черезъ силу доѣдающая говядину, п[отому] ч[то] она досталась ей, хотя ей и не хочется ѣсть и ѣда навѣрн[ое] будетъ ей во вредъ. Железныя дороги вмѣсто пѣшей ходьбы, автомобили вмѣсто лошади, чулочныя машины вмѣсто спицъ.
15) Пріемы естественныхъ наукъ, основывающихъ свои выводы на фактахъ, — самые ненаучные пріемы. Фактовъ нѣтъ. Есть наше воспринятіе ихъ. И потому наученъ только тотъ пріемъ, к[оторый] говори[тъ] о восприятіи, о впечатлѣніяхъ.
16) Только сознаніе есть жизнь. Не имѣемъ права говорить ни о какой жизни безъ сознанія. Не имѣемъ права называть жизнь[ю] то, чтó сопутствуетъ сознанію, — только п[отому], ч[то] наблюда[емъ] другія существа и знаемъ отъ людей, наблюдавшихъ насъ, что точно тѣ же явленія «физіолог[ической] жизни», кот[орыя] сопутствуютъ сознанію, были и до появленія сознанія.
Человѣкъ сознаетъ себя единымъ (въ дѣтствѣ, возмужалости и старости) только п[отому], ч[то] сознаніе ребенка и черезъ 50 лѣтъ старика — все одно и то же, и для него нѣт времени. Время только для того, чтó множественно.
17) Жизнь и сонъ. Пробужденіе отъ сна тяжело только когда не выспался и тебя будятъ (страданіе совершенно подобное умиранію молодого). Когда же выспал[ся], то пробужденіе радостно, какъ радостна должна быть для отжившаго жизнь старика смерть, т. е. пробужденіе къ новой жизни.
18) Сновидѣнія возникаютъ мгновенно при пробужденіи, безъ времени. Представленія складываются въ послѣдовательность (иногда неразумную) толь[ко] п[отому], ч[то] ихъ много, и эта послѣдовательность даетъ намъ иллюзію времени. Не тоже ли самое есть жизнь съ своимъ множествомъ представленій (тоже часто въ неразумной послѣдовательности), которая представляется во времени; при смерти эта иллюзія исчезнетъ, и останется только, какъ послѣ сна, освѣжившееся, расширившееся сознаніе?
