своими сочиненіями. Пусть только каждый приводитъ свое сознаніе въ наибольшую ясность и соотвѣтствіе съ требованіями этого сознанія.[1]
[2]Если на вопросъ: можете ли вы играть на скрипкѣ, вы отвѣчаете «не знаю, я еще не пробовалъ», то мы сейчасъ же понимаемъ, что это шутка. Но когда на такой же вопросъ: «можете ли вы писать сочиненія», мы отвѣчаемъ: «можетъ быть и могу, я не пробовалъ», мы не только не принимаемъ это за шутку, но постоянно видимъ людей поступающихъ на основаніи этого соображенія. Доказываетъ это только то, что всякій можетъ судить о безобразіи безсмысленныхъ звуковъ неучившагося скрипача (найдутся такіе дикіе люди, которые найдутъ и эту музыку прекрасной), но что нужно тонкое чутье и умственное развитіе для того, чтобы различать между наборомъ словъ и фразъ, и истиннымъ словеснымъ произведеніемъ искусства.[3]
3) Вся первая половина XIX вѣка полна попытокъ разрушить насильственной революціей деспотическій государственный строй.
Всѣ попытки кончились реакціей и власть правящихъ классовъ только усилилась. Очевидно революція не можетъ теперь одолѣть государственную власть. Остается одно: такое измѣненіе міровоззрѣнія народа, при которомъ онъ пересталъ бы служить насиліямъ правительствъ. Такое измѣненіе можетъ произвести только религія и именно христіанская. Религія же эта такъ извращена, что ея все равно что нѣтъ. И что хуже всего это то, что мѣсто ея занято.
[4]И потому не только главное, но единственное средство въ наше время служить человѣчеству состоитъ въ разрушеніи извращеннаго христіанства и установленіи истинной христіанской религіи. То самое, что всѣми считается самымъ ничтожнымъ дѣломъ и чего не только никто не дѣлаетъ, но самые бойкіе, квази-ученые люди заняты обратнымъ: еще большимъ запутываніемъ и затемнѣніемъ извращеннаго христіанства.[5]
- ↑ Дневник, 13 декабря, м. 11.
- ↑ Рукой С. А. Толстой (кончая словами: мѣсто ея занято).
- ↑ Дневник, 13 декабря, м. 2.
- ↑ Рукой М. Л. Оболенской (до конца).
- ↑ Там же, м. 3.
