11) Доказывать существованіе Бога! Можетъ ли бы[ть] что нибудь глупѣе мысли: доказывать существованіе Бога. Доказывать Бога все равно, что доказывать свое существованіе. Доказывать свое существован[iе]? Для кого? Кому? Чѣмъ? Кромѣ Бога, ничего не существуетъ.
12) Какъ легка и радостна становится жизнь, освобожденная отъ страстей, въ особенности отъ славы людской.
13)[1] Записано такъ: Жизнь становится сновидѣніемъ. Сознаешь его нелѣпость и не можешь проснуться — умереть. Да, жизнь — сонъ: одни люди просыпаются рано, не доспавъ — ранняя смерть; другіе — выспавшись: смерть въ старости.
1 Іюля 1907. Я. П.
Все слабѣю. Ничего не могу работать. Кое что дѣлалъ для К[руга] Ч[тенія]. Съ дѣтьми 2 дня не занимаюсь. Мног[ое] задумываю, но силъ нѣтъ. На душѣ очень хорошо. Понялъ, какъ при встрѣчѣ съ каждымъ челов[ѣкомъ] надо молитвенно, серьезно относиться (не шуточно), помня, что это — Богъ. Правда, что и все — Богъ. Но человѣкъ это — Б[огъ], наиболѣе понятный мнѣ. Вписать есть кое что. Послѣ.
20 Іюля 1907. Я. П.
Сто лѣтъ не писалъ, т. е. больше мѣсяца. За это время много б[ыло] внѣшнихъ событій: дѣти, убіиство Звегинц[евскихъ] людей, главное, Ч[ертков]ы. Радостное общеніе съ ними, и бездна посѣтителей. Дѣтскіе уроки сошли «на нѣтъ». Пріѣздъ Тани съ мужемъ, пріѣздъ Андрюши: хорошій.[2]
[3]Внутреннія же событія самыя были важныя: сначала такое живое сознаніе Бога въ себѣ и жизни божественной любви и потому свободы и радости, к[отор]ыхъ никогда прежде не испытывалъ. Продолжалось сильно съ недѣлю, потомъ стало ослабѣвать, и изчезла новизна, радость сознанія этого чувства, но остался, навѣрное остался подъемъ на слѣдующую, хоть небольшую ступеньку безсознательнаго, высшаго противъ
