————————————————————————————————————
2) Не записывать всего, что говорит учитель, от этого мно[го] плохого и лишне[го].[1]
————————————————————————————————————
[26 августа.] Как я травил и резал без малейшей жалости зайцев, птиц, лисиц, так же теперь приговаривают к смер[ти], вешают.[2]
————————————————————————————————————
[26—27 августа.] Я перешел ту степень, когда обо мне судят люди, большинство их. Теперь уже одни не судя пристают к хвалителям, другие к хулителям. —[3]
————————————————————————————————————
Может быть, в этом призвание славянс[кого] племени.[4]
Мы орудие Бога. То, ч[то] делает Бог нашими жизнями, мы не знаем и не можем знать, [как не может знать] клеточка моего тела, ч[то] я делаю и для чего. И потому всякая мною поставленная цель, не совпадая с недоступной мне волей Бога, нарушает исполнение этой воли. Не настолько, чтобы воля не исполнилась — (она всегда тем или иным путем исполнится), но настолько, что я не буду чувствовать высшего доступного мне блага — слияния с волей Б[ога].
Цель, к к[отор]ой должен для достижения высшего блага стремиться человек, не мож[ет] быть никакая доступная и понятная ему — а только одно: слияние с волей Б[ога]. Достигается это слияние одной любовью.[5]
————————————————————————————————————
Голденблату.
Екатерина Агафоно[ва] за убитого мужа.
————————————————————————————————————
[2 сентября.] Как ни дерзко, нагло это с моей стороны, но не могу не записать себе и поставить за правило помнить, обращаясь с людьми, что я стою на той точке зрения, к[отор]ая непонятна для большинства.[6]
- ↑ Ср. Дневник, 25 августа, 2.
- ↑ Ср. Дневник, 26 августа, 1.
- ↑ Ср. Дневник, 27 августа.
- ↑ Ср. «Ответ польской женщине» (т. 38, стр. 154—155).
- ↑ Ср. Дневник, 29 августа, 1.
- ↑ Ср. Дневник, 4 сентября, 1.
