————————————————————————————————————
Ч[ерткову] написать, ч[то] он ошибся: не близкое, а общее. Оправдание или хоть смягчение вины в том, ч[то] печень. Бывало, бы[ло] осуждение, а теперь только хочется уйти. Знаю, ч[то] не должно, но смягче[ние] вины.
————————————————————————————————————
То, ч[то] должно бы быть основой всех знаний, если не единственным предметом знания — учение о нравст[венности] — стало для некоторых не лишенным интереса предметом, для большинства «образованных» ненужной фантазией отсталых, необразованных людей.[1]
————————————————————————————————————
[15 ноября.]
Утонченное духовное наслажден[ие]: сделать добро, быть ласковым с оскорбившим. Вчера испытал (не совсем).[2]
————————————————————————————————————
Всё увеличивается тоска, почти отчаяние своей жизни в безумной роскоши среди недостатков первых потребностей. Всё не знаю, как помочь. Вот от этого хочется умереть.[3]
————————————————————————————————————
Работа последнего времени над собой в мыслях много, оч[ень] много подвинула меня. Но, как всегда, истинное движение в добре только всё больше и боль[ше] открывает свое несовершенство.[4]
————————————————————————————————————
[16 ноября.]
Просыпа[юсь]. Опять жить.[5]
————————————————————————————————————
В учении о том, что после смерти нет ничего, или хоть то, что мы ничего не знаем о том, что будет после смерти, нет ничего худого. Напротив; ничего не ожидая после смерти, человеку волей неволей приходится to make the best of it,[6] а сделать из жизни благо можно только одни[м] средством: полагать свое благо в духовном совершенст[во]вании.
- ↑ Ср. Дневник, 25 октября.
- ↑ Ср. Дневник, 15 ноября, 1.
- ↑ Ср. Дневник, 15 ноября, 1.
- ↑ Ср. Дневник, 15 ноября, 1.
- ↑ Ср. Дневник, 17 ноября.
- ↑ [делать из него наилучшее,]
