своей естеств[енной] жизни мировозрение их[1] не развращено, как мировозрение рабовладельцев, а п[отому], ч[то] они одни живут разумной христиан[ской] жизнью, признавая всех людей братья[ми] и потому признавая за всеми одинако[вое] право жизни. И на этих-то людей, кроме того, что мы высасываем их, мы смотрим с высоты нашего величия, обучаем, образовываем, благодетельствуем их, стараемся до себя — до своей мерзости — поднять их.
И что же мы делаем вместо того одного, что мы бы должны сделать: понять свой грех и освободиться от него?
Мы вместо этого придумываем ввести всё то, что введено в Европе...[2]
Всё то, что я записал, я точно видел, слышал во сне. Правда, я часто и много думаю наяву о земельном вопросе, но то, ч[то] я слышал во сне, я не думал сам наяву, а услышал только во сне.
Записывая сон, я невольно изменил, прибавил, мож[ет] быть, что-нибудь в изложение в подробностях. Во сне всё б[ыло] проще, яснее, убедительнее, но сущность слышанного во сне записана мно[ю] верно.[3]
————————————————————————————————————
И что же мы делаем? Мы все, и прямые и посредств[енные] рабовладельцы, вместо того, чтобы, отменив зем[ельную] собствен[ность], понять свою вину и слезть с шеи того народа, к[оторый] мы держим в рабстве, мы или благодетельствуем ему, или еще брани[м], осуждаем его, как несмысленный или злой ребенок кусает ту грудь матери, к[оторая] нас кормит. Не осуждать, не учить надо нам, а покаяться и та[к] или иначе освободить не его, — как ни беден, ему лучше нашего, а себя освободить от того греха, в к[отором] погряз[ла] вся жизнь наша.[4]
- ↑ Зачеркнуто: яснее, разумнее, христианнее
- ↑ Многоточие Толстого. Ср. очерк «Сон» (т. 38, стр. 29).
- ↑ Ср. варианты четвертой редакции очерка «Сон» (т. 38, стр. 453—455). В оригинале последний абзац отчеркнут с левой стороны.
- ↑ Ср. очерк «Сон» (четвертая редакция — т. 38, стр. 394; окончательный текст там же, стр. 26).
