были крестьяне, и впечатлѣніе тяжелое, непріятное. Особенно одинъ — богатый консерваторъ и самоувѣренный говорунъ. С[офья] А[ндреевна] спокойна. Вечеромъ винтъ. Ложусь.
23 Авг. Бодро гулялъ и думалъ. Сочинялъ сказочку дѣтямъ. И еще на тему: Всѣмъ Равно, и тутъ же характеры. Намѣтилъ сказку. Ходилъ по парку. Докончилъ «Книжечки». Вечеромъ винтъ. Ложусь. С[офья] А[ндреевна] спокойна.
24 Авг. Продолжаю чувствовать себя здоровымъ. Утромъ читалъ Le Ваb[?]. Оч[ень] интересно и ново для меня. Потомъ письма, Надо бы было писать сказку дѣтскую. Таничка хорошо рассказа[ла] ее. Почему нѣтъ[1] охоты писать. А надо бы. Ходилъ одинъ къ Александровкѣ. Вечеромъ дочитывалъ Баба. Ложусь. С[офья] А[ндреевна] хороша. Если бы только не тревожилась, не подозрѣвала.
Записать: 1) Хожу по парку и думаю о томъ, какое состояніе у дѣтей Сухотиныхъ, сколько шаговъ кругомъ парка, буду ли сейчасъ по приходѣ пить кофе и т. п. И мнѣ ясно, что и моя ходьба — мое тѣлесное движеніе, и мои мысли — не жизнь. Что же жизнь? И отвѣтъ я знаю только одинъ: жизнь есть[2] освобожденіе духовнаго начала души отъ ограничивающая ее тѣла. И потому явно, что тѣ самыя условія, к[отор]ыя мы считаемъ бѣдствіями, несчастьями, про к[отор]ыя говоримъ: это не жизнь (какъ я говорилъ и думалъ про свое положеніе), что это самое только и есть жизнь, или, по крайней мѣрѣ, возможность ея. Только при тѣхъ положеніяхъ, к[отор]ыя мы называемъ бѣдствіями и при к[отор]ыхъ начинается борьба души съ тѣломъ, только при этихъ положеніяхъ, начинается возможность истинной жизни и самая жизнь, если мы боремся сознательно и побѣждаемъ т. е. ⟨душа⟩[3] побѣждаетъ тѣло.
2) Временная жизнь въ пространстве даетъ мнѣ возможность сознавать свою безвременность и духовность, т. е. независимость отъ времени и пространства.
3) Если бы не было движенія во времени и вещества въ
- ↑ Зачеркнуто: энергіи
- ↑ Зачеркнуто: пост[оянное]
- ↑ В подлиннике слово: душа зачеркнуто. В Записной книжке, с которой Толстой переписывал в Дневник, не зачеркнуто.
