Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 58.pdf/440

умный революционер [Попов] и очевидно развитой человек. Он спорил со мной, опровергал мои доводы, отлично знает то, что я писал. Доктор мне тихо сказал:— «Спросите его, кто он?». — Я спросил. Он нехотя пробормотал: — Я — Петр великий. — Очевидно ему стыдно было это мне сказать, потому что похоже, что он здоров и симулирует сумасшествие». («Вблизи Толстого», 2, стр. 66—67.) См. также прим. 850.

Один из врачей Троицкой больницы, В. В. Люстрицкий, подробно описал посещение Толстым больницы и впечатление на врачей и больных этого посещения в своей статье: «Лев Николаевич Толстой в Московской окружной лечебнице для душевно больных». — «Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии», Спб., 1910, 12, стр. 726—732. Приводим отдельные выдержки из этой статьи: «В мужском отделении наиболее долго он говорил с испытуемым Поповым (paranoia chronica) и заболевшим психически арестантом Федоровым (также рагадоіа chronica). Между прочим первый из этих больных спросил Льва Николаевича, придет ли на земле бессмертное царство и скоро ли оно придет... На этот вопрос Лев Николаевич ответил: «Такая жизнь несомненно наступит на земле... мы не знаем, когда она наступит, но она наступит; каждый человек должен стараться, чтобы такая жизнь наступила скорее, а для этого каждый должен жить хорошей нравственной жизнью» (стр. 728). Далее Попов начал говорить, что он Петр великий и живет уже 200 лет. Лев Николаевич просил его «так не говорить», добавив: «вы так хорошо начали говорить, а теперь говорите другое». Федоров был присужден к смертной казни, которая ему заменена бессрочной каторгой (стр. 729). На женской половине в наблюдательном отделении Льва Николаевича увидела больная Аннина (dementia paranoides) и стала его всячески бранить, правильно называя его по имени и фамилии. Лев Николаевич заметил: «чтó она имеет против меня?» и прошел дальше. В том же отделении одна больная при виде проходивших обнажилась. Лев Николаевич сказал, обращаясь к сопровождавшему его Черткову: «заметили ли вы, что сделала эта женщина?» и тут же добавил слова, повидимому относящиеся к душевно больным: «женщины циничнее мужчин» (стр. 729). В женском беспокойном отделении он был сразу окружен шумливыми беспокойными больными. Кто просил о выписке, кто пятачек, кто, чтобы пускали в церковь, были и такие, которые просто бесцельно кричали. Уходя из этого отделения, Лев Николаевич спросил о религиозных больных: получив ответ, что многие больные, особенно эпилептики, религиозны, он поинтересовался, каким образом удовлетворяются религиозные потребности больных. Затем он сказал, что душевно больные несчастны, что врачам психиатрам нелегко видеть страдания их и что психиатры вероятно долго не могут привыкнуть смотреть на своих больных, как на больничный материал. Осмотр лечебницы продолжался около 2 часов. После него Лев Николаевич во дворе лечебницы снялся вместе со всеми врачами (стр. 730). Его отношение к душевно-больным можно характеризовать следующим образом: во-первых, полное отсутствие боязни и тревоги в обращении с любым душевно-больным. Несмотря на предупреждения, несмотря на то, что в беспокойных

421