и кричала: «Это моя последняя просьба: отдай мне ключ или напиши мне доверенность на дневники! Я не верю, ты их отдашь опять Черткову!» — Встань, встань, пожалуйста, перестань, ради бога, оставь меня, — кричал Лев Николаевич дрожащим голосом. Софья Андреевна вскочила, побежала к себе и закричала ему: «Я выпила всю стклянку, я отравилась...» Лев Николаевич бросился к ней, но она ответила ему покойным голосом: «Я нарочно, я тебя обманула, я не пила»... Лев Николаевич вышел в сад бледный, с сильным сердцебиением. Саша побежала к нему и взяла его за пульс: — «Ничего, ничего, сказал он, в груди только стеснение... Ах, боже мой, ведь это ужасно, она меня обманула, сказала, что выпила, а потом говорит, что нарочно. Что это такое?»... — говорил Лев Николаевич, идя мимо балкона и говоря с собой. — «Теперь только этого недостает, чтобы Лев Львович пришел меня ругать», прибавил он со слезами в голосе, проходя мимо нас с Сашей. Саша побежала за ним в сад, боясь оставить его одного, он просто качался и был очень бледен. Я тоже пошла за ними посмотреть и помочь, в случае надобности, Льву Николаевичу... Прохожу мимо окна Софьи Андреевны. Она стоит и машет руками, просит вернуть Льва Николаевича. Но я в эту минуту увидала Льва Николаевича и пошла ему навстречу, он подошел и заговорил скоро и взволнованно: «Подите пожалуйста к ней, внушите ей, что она делает то самое, от чего я, как писал ей в письме, уйду от нее..., внушите ей, я не могу больше... Она меня не понимает, объясните ей...» — Я побежала, но Софья Андреевна закричала мне в окно, чтобы Лев Николаевич шел к ней, и тогда я строго и громко ей сказала всё, чтò меня просил передать Лев Николаевич — Но что же я делаю? — кричала Софья Андреевна. — «А вот тò, что сейчас делаете, — перебила я ее, — и вы действительно заставите Льва Николаевича уйти от вас». — Ну, я не буду больше, пусть успокоится, — сказала Софья Андреевна, видимо убежденная в возможности для Льва Николаевича уйти от нее».
Сама С. А. Толстая в своем «Ежедневнике» от 15 июля записала: «С утра я опять взволновалась от отказа Льва Николаевича дать мне ключи или бумагу из банка на хранение, а то я буду бояться, что он свои дневники опять отдаст Черткову. Он грубо отказал. Со мной сделался опять тяжелый нервный припадок. Хотела выпить опий, опять струсила; гнусно обманула Льва Николаевича, что выпила; сейчас же созналась в обмане; плакала, рыдала, но сделала усилие и овладела собой. Как стыдно, больно, но... нет, больше ничего не скажу. Я больна и измучена».
1017. 7913. Ездил с Душаном. — Толстой 15 июля вместе с Д. П. Маковицким ездил верхом опять в Рудаково. См. прим. 1013.
1018. 7913. Американец — Мэтью Геринг (Mathew Gering) — американец из штата Небраска (С. Америка), магистр права Эдинбургского университета. В своих письмах от 11 и 13 июня нов. ст. 1910 г. Геринг просил разрешения приехать в Ясную поляну, как личный друг Вильяма Брайана. (Вильям Брайан (William Bryan 1860—1925) — американский политический деятель, министр иностранных дел, бывший у Толстого в 1903 г. и находившийся с ним в переписке.) Геринг писал Толстому, что имеет
