Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 59.pdf/283

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

tout à fait bonne, — il m’est resté un peu de faiblesse; mes occupations ne vont pas du tout à cause du genre de vie déréglé que je suis obligé de mener — tantôt au camp, tantôt en marche. Et les affaires financières vont mal, l’argent fond comme de la neige sans que je sache où il passe et pour le moment je suis tout à fait à sec.

Adieu, chère tante. Voilà une lettre bien sotte, mais que j’aime mieux envoyer que de déchirer, comme je viens d’en avoir eu l’envie. Je compte par la même poste écrire à Dmitri. Je baise bien tendrement vos mains.

Chère tante, voilà une lettre pour Dmitri que vous aurez la bonté de lui envoyer à Moscou, le plutôt possible.3

На конверте:

Ея высокоблагородію Татьянѣ Александровнѣ Ергольской въ

г. Тулу. Въ сельцо Ясные Поляны.

19 июня.

Дорогая тетенька! Вчера, наконец, я получил ваше первое письмо, с моего отъезда.1 Сознаюсь, что кроме удовольствия, которое я испытал, читая и перечитывая ваше доброе и чудесное письмо, один вид вашего почерка меня успокоил, а я начинал очень о вас беспокоиться. Итак, вы сделали всё, что от вас зависело, для Митеньки, т. е. уговорили его жить в деревне и не вы, а он уехал первый. Часто я себе говорю: ежели мы, несчастные эгоисты, надеемся на уголок в раю, какое же прекрасное место предназначается там вам — вам, живущей только для других. Вы жалуетесь, милая тетенька, на мое молчание, и, конечно, правы, но, знаете, я не вполне виноват, что редко вам пишу. Не из лени; это причина, которую я слишком часто приводил, и которая становится уже смешной, в мои года. Дело в том, что я не хочу лгать в своих письмах, — и не только лгать, а даже и умалчивать о том, что для меня имеет важное значение и поэтому близко касается и вас. Вот уже почти 2 месяца, что я довольно серьезно заболел. За это время я принимался было вам писать, но не мог я не говорить о том, что больше всего меня озабочивало — о своей болезни; а сказать о ней, я напугал бы и взволновал вас. Как только я поправился, я уехал в лагерь под Силистрию.2 А оттуда я не мог писать по той же причине. Зато теперь пишу с радостью и совершенно откровенно. Может быть ничего не скажу потому, что слишком много надо сказать, но по крайней мере знаю, что могу ничего не скрывать. Что вам сказать о себе? К сожалению, порадовать вас нечем: здоровье мое неважно — я еще слаб; заниматься я не могу — жизнь для этого неподходящая: либо лагерь, либо поход. И денежные мои дела плохи; деньги тают, как снег, куда уходят не вижу, а сейчас их и совсем нет.

Прощайте, дорогая тетенька. Письмо вышло совсем пустое; но предпочитаю послать его, нежели изорвать. Хочу этой же почтой написать Митеньке. Нежно целую ваши ручки.

267