батареѣ 4-го бастіона, но весна и погода отличная; впечатлѣній и народа пропасть, всѣ удобства жизни, и насъ собрался прекрасный кружокъ порядочныхъ людей, такъ что эти 11/2 мѣсяца останутся однимъ изъ самыхъ моихъ пріятныхъ воспоминаний. 15 мая Горчак[ову] или Началь[нику] Артил[леріи] вздумалось поручить мнѣ сформировать и командовать Горнымъ взводомъ на Бельбекѣ — 20 в. отъ Сев[астополя], чѣмъ я чрезвычайно до сихъ поръ доволенъ во многихъ отношеніяхъ. Вотъ тебѣ общее описаніе, въ слѣдующемъ письмѣ напишу подробнѣе о настоящемъ. —
Адресомъ моимъ пожалуйста никогда не затрудняйся — всегда въ Главный Штабъ Крымской Арміи и больше ничего. — Про себя, кромѣ того, что тебѣ придетъ въ голову, напиши мнѣ пожалуйста двѣ вещи. 1) Зачѣмъ и отчего ты пошелъ на службу и доволенъ ты ли ею и 2-е) Чѣмъ ты рѣшилъ съ Машей.7 Вчера ночевалъ у меня Ферзенъ,8 который у князя по особымъ по- рученіямъ, и немного поразсказалъ мнѣ про тебя. —
Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые отрывок пз письма опубликован П. И. Бирюковым в Б, I, 1906, стр. 248—250 (с неверной датой «май»); в несколько большем виде дано П. А. Сергеенко в ПТС, I, стр. 49—51; в еще более полном виде в Бир., XX, 1913, стр. 141—143. —
1 Между письмами к Т. А. Ергольской от 7 мая и 4 августа было еще по крайней мере одно от конца мая, на которое отвечала Т. А. Ергольская 3 июля следующим письмом. Приводим его не полностью:
«Где ты теперь, дорогой, обожаемый мой Léon? В последнем твоем письме, полученном 16 июня, ты пишешь, что ты в Бахчисарае, в прекраснейшем на свете крае, что ты сделан командующим горной артиллерией, и что это назначение тебе приятно. Со своей стороны, я порадовалась, что ты доволен службой, а, главным образом потому, что ты не в горестном Севастополе, в городе крови и бойни. Я всегда боялась за тебя (как и писала в своем последнем письме), покуда ты там находился, опасности войны, отравленного воздуха, которым ты дышал, очагов заразных болезней, всё это возбуждало страх за твою бесценную жизнь. Всевышний господь услышал мои усердные моленья, сжалился над моими терзаниями и сохранил тебя от ужасов войны. Письмо твое с этими добрыми вестями принесло с собою радость и счастье, и сердце мое успокоилось. Но с тех пор прошло больше месяца, от тебя нет письма, и я опять тревожусь. Напиши мне хотя несколько слов, дорогой Léon, только, чтобы меня успокоить. Все жалуются на тебя; ты никому не пишешь, ни Валерьяну, ни Николеньке, а от Тургенева знаю, что ты здоров, так как ты писал Панаеву, который и говорил ему об этом письме. В нем упоминается о новом твоем сочинении; радуюсь, что свое время ты употребляешь, на полезное и приятное. Все с ума сходят от твоих сочинений! Твое описание
