С совершенным уважением, имею честь остаться, Милостивый Государь! Ваш покорнейший слуга
Ив. Тургенев.
С. Спасское. 27 мая 1861. 101/2 ч. ночи».
Иван Петрович сейчас привез мне мое письмо, которое мой человек по глупости отправил в Новоселки, вместо того, чтобы отослать его в Богослов.
Покорнейше прошу Вас извинить эту невольную неприятную оплошность. — Надеюсь, что мой посланный застанет Вас еще в Богослове».
Как видно из приписки, письмо это из Спасского пошло ошибочно в Новоселки, откуда его привез обратно в Спасское И. П. Борисов, а затем было отправлено Тургеневым в Богослов. Пока все это происходило, Толстой в Богослове, как он писал Фету 28 мая, «по промедлению... послал другое письмо довольно жестокое, с вызовом» (см. п. № 211). Письмо это до нас не дошло, но в записи С. А. Толстой об этом рассказано так: «Оттуда [т. е. из Богослова] Лев Николаевич послал за ружьями и пулями, а к Тургеневу — письмо с вызовом за оскорбление. В письме этом он писал Тургеневу, что не желает стреляться пошлым образом, т. е. чтобы два литератора приехали с третьим литератором, с пистолетами, и дуэль бы кончилась шампанским, а желает стреляться по-настоящему и просит Тургенева приехать в Богослов к опушке леса с ружьями».
«Всю ночь Лев Николаевич не спал и ждал, — записывает С. А. Толстая. — К утру только пришло письмо от Тургенева». Это был ответ на первое письмо Толстого из Новоселок, которое задержалось по вине слуги Тургенева. На обороте этого же письма и, повидимому, в день его получения, то есть 28 мая, Толстой написал А. А. Фету, следующее письмо.
1861 г. Мая 28. Богослов.
Я не удержался, распечатал еще письмо от Г. Т[ургенева] в ответ на мое.
Желаю вам всего лучшего в отношении с этим человеком, но я его презираю, что я ему написал, и тем прекратил все сношения, исключая, ежели он захочет, удовлетворения. Несмотря на всё мое видимое спокойствие, в душе у меня было не ладно; и я чувствовал, что мне нужно было потребовать более положительного извинения от Г-на Тургенева, что я и сделал в письме из Новоселок. Вот его ответ, которым я удовлетворился, ответив только, что причины, по кот[орым] я извиняю его, не противоположности натур, а такие, которые он сам может понять. Кроме того, по промедлению, я послал другое письмо довольно жестокое, с вызовом, на которое еще не
