прошлых годов чрезвычайно большая, но писем нынешнего года найдено очень мало». У студентов были отобраны для проверки виды на жительство. Очевидец этого обыска тульский педагог E. Л. Марков в своей статье «Живая душа в школе» («Вестник Европы», 1900, 2, стр. 584) передает следующие подробности: «Как мировой посредник первого призыва, горячо сочувствовавший делу освобождения крестьян, гр. Л. Толстой действовал, разумеется, в таком духе, который страшно ожесточил против него огромное большинство помещиков. Он получил множество писем с угрозами всякого рода: его собирались и побить и застрелить на дуэли; на него писались доносы...
В отсутствие Льва Николаевича в доме его проживала хозяйкой старушка-тетка, да гостила с детьми родная сестра графа, Мария Николаевна, по мужу тоже графиня Толстая. Я и наш общий приятель Г. А. Ауэрбах проводили это лето с своими семьями верстах в пяти от Ясной Поляны, сняв внаймы дом одного помещика в той же Малиновой Засеке, среди которой была и Ясная Поляна. Вдруг рано утром к нам верховой из Ясной Поляны. Нас просят поскорее приехать по важному делу. Мы с Ауэрбахом садимся в шарабан и катим что есть духу. Въезжаем на двор, смотрим — там целое нашествие! Почтовые тройки с колокольчиками, обывательские подводы, исправник, становые, сотские, понятые и в довершение всего — жандармы. Жандармский полковник во главе этой грозной экспедиции, со звоном, шумом и треском подкатившей вдруг к мирному дому Льва Николаевича, к бесконечному изумлению деревенского люда. Нас едва пропустили в дом. Бедные дамы лежат чуть не в обмороке. Везде кругом стража, всё разрыто, раскрыто, перевернуто, ящики столов, шкапы, комоды, сундуки, шкатулки. В конюшне поднимают ломом полы; в прудках парка стараются выловить сетью преступный типографский станок, вместо которого попадаются только одни невинные караси да раки. Понятно, что злополучную школу и подавно вывернули вверх дном, но, не найдя ничего, отправились таким же людным и шумным свадебным поездом, гремя колоколами и гремушками, по всем, кажется, 17-ти школам мирового участка, перевертывая столы и шкапы, забирая тетради и книги, арестовывая учителей и поселяя, конечно, в темной мужицкой толпе, без того не особенно дружелюбной к школе и учению, — самые нелепые предположения...»
Об обыске в Ясной Поляне см. также: воспоминания Д. Д. Оболенского «Наброски и воспоминания» — «Русский архив», 1894, 10; Т. А. Кузминская, «Моя жизнь в доме и в Ясной Поляне. 1846—1862», М. 1925, стр. 123; «Жандармский обыск в Ясной Поляне в 1862 г.» — «Звенья», 1932, кн. 1, стр. 374—412.
1862 г. Августа 6. Я. П.
Я приехал недели две после твоего отъезда.1 Маша же выехала из Вех в тот самый день, как ты выехал из Тулы. Она пробудет здесь до 17 Авг[уста]. Кумыс чудес не делает, как
