Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 60.pdf/442

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

что все согласились со мной, подчинились, не столько моему влиянию, сколько влиянию среды и деятельности. Каждый приезжал с рукописями Герцена в чемодане и революционными мыслями в голове и каждый, без исключения, через неделю сжигал свои рукописи, выбрасывал из головы революционные мысли и учил крестьянских детей священной истории, молитвам, и раздавал Евангелия читать на дом. Это факты, все 11 человек делали это без исключения и не по предписанию, а по убеждению. Я голову даю на отсечение, что во всей России в 1862 году не найдется такого 12-го студента.

Всё это шло год — посредничество, школа, журнал, студенты и их школы, кроме домашних и семейных дел. И всё это шло не только хорошо, но отлично. Я часто удивлялся себе, своему счастью и благодарил Бога за то, что нашлось мне дело тихое, неслышное и поглощающее меня всего. К весне я ослабел, доктор велел мне ехать на кумыс. Я вышел в отставку и только желал удержать силы на продолжение дела школ и их отраженья — журнала. Студенты всё время [моего] отсутствия вели себя так же хорошо, как и при мне; на рабочую пору они закрыли школы и жили в Ясной с тетинькой. Сестра приехала из за границы повидаться с нами и поместилась в моем кабинете. Меня ждали с дня на день. — 6-го Июля с колокольчиками и вооруженными жандармами подскакали три тройки к Ясенскому дому. Судьи и властелины мои, от кот[орых] зависела моя судьба и судьба 75-летней тетиньки и сестры и 10 молодых людей, состояли из какого-то жандармского Полковника Дурново, Крапивенского Исправника, Станового и частного Пристава — Кобеляцкого, выгнанного из какой то службы за то, что он был бит по лицу, и занимающего в Туле должность Губернаторского Меркурия. Этот самый Господин прочел все те письма, к[отор]ые читал только я и та, к[отор]ая их писала, и мой дневник, к[отор]ый никто не читал. — Они подъехали и тотчас же арестовали всех студентов. Тетинька выскочила мне на встречу — она думала, что это я, и с ней сделалась та болезнь, от к[отор]ой она и теперь страдает. Студентов обыскали везде и ничего не нашли. Ежели бы могло быть что-нибудь забавно, то забавно то, что студенты тут же, в глазах жандармов, прятали в крапиву и жгли те невинные бумаги, кот[орые] им казались опасны. Всё кажется опасным, когда вас наказывают без суда и без возможности оправдания.

437