1856 г. Июля 2. Я. П.
Держу слово и пишу еще, тем более, что мне хочется сообщить вам мои впечатления по случаю 6 книжки «Современника». Ну, уж повесть моего казанского товарища1 осрамилась, да и «Совр[еменник]» осрамился; я воображаю, как «Пет[ербургские] Вед[омости]» нападут на несчастного Б[ерви], да и есть на что. Не даром вы всё скрывали это произведение и улыбались своей кошачьей улыбкой, когда об нем была речь. Мне кажется, никогда не было в «Совр[еменнике]» напечатано такой дряни, да что в «Совр[еменнике]» ― ни на русском, ни на каком другом языке, вот как мне кажется. Может, и преувеличиваю, но такое было мое впечатление. В роде жезла правоты, только язык хуже. Мне хотелось смеяться, но больно, как над близким родственником. Вы прочтите, я уверен, что вы не читали. Однократный и многократный вид в одном предложении сплошь да рядом и производит такое неприятное, немецкое впечатление. Ну, да содержание и всё, чорт знает что такое. Только одно я узнал из всего, что наш любезный товарищ жил в Мордовской деревни, и у него [[2]] на белесую мордовку, которая не [[1]] ему, и на горничную. Это единственное чувство, к[оторым] проникнуто всё сочинение. Вы прочтите, имея это в виду, и вам всё будет понятно. Зачем! Непонятно.
Тоже статья о Русской Беседе,2 к[оторую] писали вы, ужасно мне не понравилась. Хотя совершенно согласен с мыслью статьи, выраженной однако неясно и неловко, за что скверно-матерно обругали Филиппова3 да и всех, да еще говорят: мы хотим, чтобы спор был благородный. Это похоже на то, что: «честью тебя прошу [[3]]». И потом я совершенно игнорирую и желаю игнорировать вечно, что такое постуляты и категорические императивы. Нет, вы сделали великую ошибку, что упустили Дружин[ина]4 из вашего союза.5 Тогда бы можно было надеяться на критику в «Совр[еменнике]», а теперь срам с этим клоповоняющим господином. Его так и слышишь тоненький, неприятный голосок, говорящий тупые неприятности и разгорающийся еще более от того, что говорить он не умеет и голос
