Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 61.pdf/209

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

2 В неопубликованном дневнике М. П. Погодина за 1868 г. есть следующая запись о визите Толстого к нему 14 апреля: «Посещение Толстого. Он хочет писать жизнь Суворова и Кутузова. Очень был рад. Много толковали». Прочтя первые четыре тома «Войны и мира», Погодин писал Толстому 3 апреля: «Читаю, читаю — изменяю и Мстиславу, и Всеволоду, и Ярополку, вижу, как они морщатся на меня, досадно мне, — а вот сию минуту дочитал до 149 стр. третьего тома, и просто растаял, плачу, радуюсь.

Где, как, когда всосал он в себя из этого воздуха, которым дышал в разных гостиных и холостых военных компаниях этот дух и проч. Славный вы человек, прекрасный талант!... Я боюсь за Наташу (она до сих понравилась мне больше всех), чтоб не случилось с ней чего, чтоб не испортилась она! Я стал бы бояться и за вас. Но, кажется, вы уже на другом берегу.

Весь этот мир для меня совершенно непонятный, хоть я и вижу, что он дагеротипически верен: что за страшная пустота, какое колобродство в мыслях и чувствованиях!..

...А ведь все это прекрасные, добрые люди, с такими движениями, каких нет, кажется, нигде... Все они могли бы... Да куда же меня бросило! Вот как вы меня взволновали... Мне под 70, а чувствую я, что теперешние мои слезы те же, что были в 1809 году, когда я читал «Марьину рощу» Жуковского и когда приходили меня смотреть и слушать соседи...

Ваш М. Погодин».

И на следующий день, 4 апреля:

«Четверг. Утро. А все читаю... Прекрасно, прекрасно, стр. 179 встреча Сони и Николая — нехорошо, совсем нехорошо, оборвано, — ну вот теперь и могу оставить книгу — примусь за свою работу... посмотрю однако же дальше: — Соня, тебе хорошо? — А тебе? — Опять видно пойдет хорошо. Но нет, останавливаюсь решительно. Обнимаю вас.

Послушайте — да что же это такое! Вы меня измучили. Принялся опять читать... и дошел... И что же я за дурак! Вы из меня сделали Наташу на старости лет, и прощай все Ярополки! Присылайте же, по крайней мере, скорее Марью Дмитриевну какую-нибудь, которая отняла бы у меня ваши книги, посадила бы меня за мою работу.

Четверг, вечер.

Ах — нет Пушкина! Как бы он был весел, как бы он был счастлив, и как бы стал потирать себе руки. — Целую вас за него и за всех наших стариков. Пушкин — и его я понял теперь из вашей книги яснее, его смерть, его жизнь. Он из той же среды — и что это за лаборатория, что за мельница — святая Русь, которая все перемалывает. Кстати — любимое его выражение: все перемелется, мука будет».

3 М. П. Погодин прислал Толстому свою книгу «Исторические афоризмы», М. 1836.

196