и потому [без] интересов деревни. Вы предлагаете угадать, сколько вы заплатили? 5 тысяч.
Я очень понимаю, как вас замучили долгие и короткие;1 я это знаю. У меня то же было недавно с грамматикой и русскими глаголами; но я не понимаю, отчего вы не печатаете. Вы записываете, как живописцы. Мой совет печатать поскорее и приниматься за другую работу.
Я всю зиму нынче был так занят, как никогда. И еще дела зимние не кончились, подступила весна с своими практическими требованиями, и я чувствую себя измученным и жду — не дождусь тихого приюта в самарских степях. Жена тоже измучена частью болезнью — теперь ей получше, частью детьми (у нас опять нет ни гувернера, ни гувернантки, — на днях приедет), и весенними хлопотами и сборами к путешествию.
Как грустно, что Ольга Андреевна не пишет и не то, что не кончает, а не двигает вперед свое прекрасное начало романа. Ее извинить может только нездоровье, но я надеюсь, что теперь это прошло. Передайте наш душевный поклон.
Я на днях еду за покупками и делами в Москву. Не столкнемся ли? Если же нет, то не напишете ли мне как-нибудь в Самару (просто в Самару). Так приятно получать письма от людей, которых любишь.
О первой публикации см. стр. 3. Дата определяется на основании письма П. Д. Голохвастова от 21 апреля, на которое Толстой отвечает, и слов: «Я на днях еду.... в Москву» — в Москве Толстой был около 22— 24 мая.
1 «Долгие и короткие» — слоги. Толстой имеет в виду работу П. Д. Голохвастова над теорией русского стихосложения.
1875 г. Мая 15...20. Я. П.
Очень, очень вам благодарен за жеребца. Посылаю за ним. Итак, свиданье до августа.1 Только бы, дал бог, здоровье жены поправилось, непременно приедем к вам. Жму руку Петру Афанасьевичу и прошу хоть не атестат на Имперья[ла], если он не у него родился, то указаний о его породе.
Наш поклон Марье Петровне.
