4 Повесть И. С. Тургенева, написанная им в 1875 г. и впервые напечатанная в январской книжке «Вестника Европы» за 1876 г.
H. Н. Страхов отвечал 12...15 апреля большим письмом об «Анне Карениной». См. ПС, стр. 80—82.
1876 г. Апреля 15...17? Я. П.
Недаром я написал вам, дорогой друг Alexandrine, и вызвал вас на переписку, — и ошибка моя еще помогла мне — такие хорошие я от вас получил письма, особенно последнее.1
Я и не думал упрекать вас за то, что вы меня убеждаете или обращаете; я только написал вам, задирая вас — не убеждайте меня, потому что в этих убеждениях я часто нахожу фальшь; а по последнему письму вашему я вижу, что вы эту фальшь чувствуете и знаете лучше меня. Предостережение мое было излишнее; в этом я виноват. Но признаюсь, я написал это, чтобы (как я сказал) затронуть вас за живое по вопросу мне очень, очень важному теперь и по которому я всегда от вас ждал себе помощи. — Как прекрасно вы мне описали Радстока. Не видав оригинала, чувствуешь, что портрет похож до смешного. Я рад тому, что вы знаете Паскаля. Я думал, что он уже так забыт, что его можно открыть. Теперь я, к несчастью, ничем не могу себе позволить заниматься, кроме окончания романа; но с весной чувствую, что необходимая серьезность для занятия таким пустым делом оставляет меня. И боюсь, что не кончу его раньше будущей зимы. Летом же буду заниматься теми философскими и религиозными работами, кот[орые] у меня начаты не для печатания, но для себя.2 —
Мне тоже очень радостно было ваше мнение о том (если я так его понял), что обращения не бывают, или редко, — мгновенные, а что нужно пройти через труд и мучения. Мне это радостно думать, потому что я много и мучался и трудился, и в глубине души знаю, что этот труд и мучения есть самое лучшее из того, что я делаю на свете. И эта деятельность должна получить награду, — если не успокоение веры, то сознание этого труда уже есть награда. А теория благодати, нисходящей на человека в Английском клубе или на собрании акционеров, мне всегда казалась не только глупа, но безнравственна.
Вы говорите, что не знаете, во что я верую. Странно и страшно сказать: ни во что из того, чему учит нас религия; а вместе