Копия с записки Н[иколая], о которой вы пишете,7 была бы для меня драгоценностью, и не могу вам выразить мою благодарность за это. —
Моя поездка в Петербург оставила мне больше сожалений, чем хороших впечатлений, — и то, что я не видал Крамского, Григоровича, и то, что с вами не успел поговорить о многих и многих вещах, между прочим о музыке, о которой я уже давно мечтаю расспросить именно вас.
Еще просьба к вам: как адрес Тургенева? Пожалуйста напишите мне.
6 апреля 78.
На конверте:
Петербург, Публичная библиотека. Е. В. Владимиру Васильевичу Стасову.
Впервые опубликовано в «Невском альманахе», вып. 2, Пг. 1917, стр. 207.
Владимир Васильевич Стасов (1824—1906) — выдающийся русский художественный и музыкальный критик и археолог; с 1872 г. заведовал художественным отделом Публичной библиотеки. Горячий поклонник Толстого, Стасов восторженно встречал каждое его новое произведение. Познакомился с Толстым лично 8 марта 1878 г. в Петербурге, в Публичной библиотеке. После этого неоднократно посещал Толстого в Ясной Поляне и в Хамовническом доме в Москве и до смерти сохранил с ним дружеские отношения, переходившие со стороны Стасова в восторженное поклонение и даже обожание «Льва Великого», как он иногда называл его в письмах. Это не мешало, однако, Стасову резко критически относиться к религиозным взглядам Толстого. Завязавшаяся между ними переписка продолжалась двадцать восемь лет и прекратилась лишь со смертью Стасова. Сохранилось 97 писем Толстого и 121 письмо к нему Стасова; переписка эта издана под редакцией В. Д. Комаровой и Б. Л. Модзалевского в сборнике «Лев Толстой и В. В. Стасов. Переписка 1878—1906». Труды Пушкинского дома Академии наук СССР, изд. «Прибой», Л. 1929.
1 Фотий (Спасский, 1792—1838) — архимандрит новгородского Юрьева монастыря, фанатик и изувер, пользовавшийся влиянием в петербургских придворных и аристократических кругах. «Посылаю вам копию с письма Фотия, — писал Стасов Толстому 31 марта 1878 г., — оно авось принесет вам несколько золотников той атмосферы, которая носилась около этого русского изувера, грубого и шершавого, как самый захолустный мужик, а смышленого и лукавого, как петербургский лавочник. Письмо это примечательно тем, как вы, конечно, и сами увидите,
