подали мне Ваше письмо, оно меня подняло и успокоило, как я счастлив, что Вы меня не оставляете. В Вас есть сила, не унывайте, она настоящая, истинная сила.... И как же Вам не быть спасенным, когда Вы своей силой пробуждаете в других ту же силу — создаете людей живых и сильных; а в общении с ними и есть спасение, т. е. внутренний мир и успокоение. В письме Вашем понял и оценил каждое слово. Очень все ясно и хорошо. Нельзя не сочувствовать вполне Arnold’y» (АТБ).
1885 г. Мая 24? Я. П.
Александра Михайловна.
Получилъ нынче ваши два письма. Здоровье жены хорошо. Нехорошо, что вы чувствуете тяжесть того, что вы дѣлаете.1 Претерпѣвый до конца спасенъ будетъ. А конецъ всего дурнаго такъ недалекъ. Я это себѣ говорю, когда ослабѣваю и чувствую тяжесть и подбодряюсь. Сократа вашего я мараю отчаянно. Сохраните у себя черновую; а то я такъ измараю и запутаюсь, что бывало со мной, и то испорчу, и своего не сдѣлаю. — Очень ужъ хорошо и значительно. Я болѣе недѣли пристально занимаюсь имъ. — Такъ какъ ни вамъ не нужно авторское удовлетвореніе, ни мнѣ, то дѣло только въ томъ, чтобы было на пользу людямъ. — Сколько бы я не передѣлывалъ, основа ваша. Не было бы вашей умной, доброй и смѣлой работы — не надъ чѣмъ и было бы работать. —
Мнѣ остается послѣдній разговоръ о святости, кот[орый] я хочу вставить изъ Энтифроона и потомъ Апологію и бесѣду о загробной жизни и смерть пересмотрѣть.2 Все же передъ этимъ я кончилъ на черно и дочь переписываетъ.
Отчего вы не пишете въ чемъ перемѣнились ваши планы.3
Жена и Тат[ьяна] Андр[еевна] вамъ кланяются.
Адресъ: Тула (только).
Да еще хочется изъ Протогора разговоръ о томъ, почему люди зная что дурно, дѣлаютъ дурное и изъ этаго разсужденіе о томъ, что нравственности можно и должно учиться.
На конверте:
Харьковъ. Рымарская 23. Александрѣ Михайловнѣ Калмыковой.
