Еще просьба большая, очень для меня важная: Есть житіе Даніила Ачинскаго6 (кажется). Это солдатъ 12-го года, фельдфебель, отказавшійся отъ службы и сосланный въ Сибирь, и тамъ жившій послѣ каторги на поселеніи, и по ночамъ работавший на другихъ. Я читалъ это житіе у себя. Есть при немъ даже картинка, изобр[ажающая] Даніила, и не могу найти и вспомнить, въ какой это книгѣ. Пожалуйста, найдите мнѣ это и пришлите. Это огромной важности историческое событіе. И тѣмъ особенно, что оно б[ыло] пропущено и госуд[арственной], и церк[овной] цензурой. Пожалуйста, пожалуйста. Мнѣ все хочется подбавить въ сборникъ.7 И я написалъ одинъ разговоръ и еще есть двѣ штучки, к[оторыя] хочется написать.
Печатается по автографу, хранящемуся в БЛ. Впервые опубликовано А. К. Чертковой в ТЕ 1913, стр. 114—115 (отр.). Датируется на основании писем П. И. Бирюкова от 11 мая и 2 июня 1886 г. (см. прим. 1), на которые отвечает Толстой.
1 Петр Сергеевич Степанов (р. 1861?). Письмо Толстого П. С. Степанову неизвестно. Точными сведениями о Степанове редакция не располагает. Вот, что рассказывает о нем Бирюков Толстому в письме своем от 11 мая 1886 г.: «Возвратясь в склад, я нашел у себя записку от одной знакомой дамы учительницы, в которой она просит меня зайти к ней как можно скорее по неотложному делу. Я пошел в тот же вечер. Она рассказала мне следующее: Один знакомый ее, некто Степанов, служил на Варшавской ж. д., образования не высшего, кажется, не кончил гимназии. Был замечательно честный, исполнительный человек, способный, много читавший и знавший по своей охоте. Он прожил в Петербурге шесть лет и жизнь городская, и канцелярская работа до нельзя опротивела ему. По убеждениям он был социалист, но в революционных кружках не участвовал. Стал читать ваши сочинения, прочел «Исповедь», «Жизнь в городе и в деревне» и от этого ли, или от чего другого — отравился. По счастью он принял яду — сулемы — слишком много и рвота спасла его. Его привели в чувство, но он считает это временной остановкой. Один исход для жизни он видит в живой работе, какой бы то ни было, только вне города, где он считает себя погибшим. Знакомая моя просила меня помочь ему, спасти его. Что же я могу сделать? Он хотел ехать к вам, просить у вас какой-нибудь работы, заранее соглашаясь на всё, что вы ему прикажете. Но и на это он не решается. Хочет писать вам письмо и в нем просить вас спасти его. Я думаю, что напишет. Вчера он был у меня. Вид у него жалкий. Сила воли слаба до последней крайности. Он ищет человека, которому мог бы служить. Пока для него такой человек только вы. Я ему обещал только то, что напишу вам о нем и попрошу не оставить его письма без внимания. У него вид такой, что кажется он сейчас может убить себя и ему это так же легко, как выйти на улицу. Нет дела, нет ни малейшей привязанности к жизни. А судя по рассказу о том, каким он был — мог бы хорошо
