бабацни молоткомъ хорошенько, прямо войдетъ». Ему все равно, что остальное все сплющится; онъ и не видитъ этого). Такъ въ часахъ нельзя работать безъ полнаго вниманія и, такъ сказать, любви ко всѣмъ частямъ; неужели же можно такъ работать дѣло Божье? Хорошо такъ съ плеча дѣлать дѣло Божье (т. е. жить не въ любви съ братьями) тому, кто не совсѣмъ вѣритъ, что его дѣло есть дѣло Божье. И такъ это и бываетъ, и было со мной, когда человѣкъ начинаетъ вѣрить въ то, что онъ живетъ только затѣмъ, чтобы дѣлать дѣло Божье. Но когда человѣкъ повѣритъ, что смыслъ его жизни только въ томъ, чтобы содѣйствовать единенію людей, то онъ не можетъ не отдаться весь тому дѣлу, которое онъ дѣлаетъ, не можетъ уже безъ осторожности, вниманія, любви относиться ко всѣмъ людямъ, съ которыми онъ соприкасается, потому что всѣ люди — это колеса, шестерни и шпеньки дѣла Божія. Разница между человѣкомъ и часовщикомъ только та, что часовщикъ знаетъ, чтò выйдетъ изъ всѣхъ частей; человѣкъ же, дѣлая дѣло Божье, не знаетъ, не видитъ внѣшней стороны дѣла Божьяго. Человѣкъ скорѣе подмастерье, кот[орый] подаетъ, очищая, смазывая и отчасти соединяя составныя части неизвѣстныхъ ему по формѣ, но извѣстныхъ ему по сущности (благо) часовъ. — Я хочу сказать, что у человѣка, вѣрующаго въ то, что жизнь есть исполненіе дѣла Божія, должна выработаться серіозность, внимательность, осторожность въ отношеніяхъ съ людьми такая, при кот[орой] невозможны скрипѣнія, насилія, поломки. А все всегда будетъ мягко и любовно не для моего удовольствія, а для того, что это единственное условіе, при кот[оромъ] возможно дѣло Божье. A нѣтъ этого условія, то одно изъ двухъ: или выработать это условіе, или бросить дѣло Божье и не обманывать себя и другихъ. Какъ часовщикъ прекращаетъ работу, какъ только деретъ и скрипитъ, такъ и человѣкъ вѣрующій долженъ остановиться, какъ только есть нелюбовное отношеніе къ человѣку, и долженъ знать, что какъ бы ни казался ему неваженъ этотъ человѣкъ, важнѣе отношеній къ этому человѣку, пока съ нимъ скрипитъ, ничего нѣтъ. Потому что человѣкъ есть необходимое колесо въ дѣлѣ Божьемъ, и пока онъ не войдетъ туда любовно, все дѣло стало.2
По тому, какъ я расписался на эту тему, вы поймете, что я пишу о своемъ опытѣ и опытѣ, увѣнчавшемся успѣхомъ. — Есть Сазоновы,3 знаю, но Сазоновъ-посѣтитель обязываетъ меня къ
