6 часов вечера, воскресенье, и письмо я получил за столом, а Маша обедает у Кузмин[ских]2 и еще не возвращалась. Письмо я передам, но вычеркнул те последние слова из моего письма: они слишком как бы склоняют ее в пользу брака, а надо полную свободу. До сих пор я не сомневаюсь в том, что вы соединитесь, и вы пишете хорошо. Маша живет всё так же хорошо, твердо. Нынче жаловалась мне на себя, что она всё злится на всех. Значит, есть главное — высокое требование от себя и стремление к удовлетворению его. Она всё так же делает всё, что может: стирает, доит, месит и учит своих 6-х учеников, и всё так, чтобы никого этим не укорять. Я, впрочем, так же, как вы, пристрастен к ней. Лева приехал недавно, в студенческой фуражке, хочет поступать на медицинский факультет. Он после Маши ближе всех ко мне и он искреннее всех на вашей стороне. Был у нас Страхов и уехал,3 привез мне Сеть Веры Хельчицкого, напечатанная вся в листах, вся напечатана по-чешски, но по-русски приложенный перевод не кончен печатанием — около 1/3. Очень замечательное сочинение. Хотя я и многого ожидал от него, я не был разочарован. От Черткова получаю часто письма4 и сейчас буду писать ему. Работы мои письменные не подвигаются. Либо оттого, что здоровье хуже, либо оттого, что этого вовсе и не нужно, что я часто думаю.
Только бы избавил нас бог от лукавого, от дьявола. Он же «я» в Л[ьве] Н[иколаевиче] и в П[авле] И[вановиче]. Только бы не забывать, что жизнь моя ни завтра, ни на будущий год, ни в Ясной, ни в Москве, ни с Машей, ни без нее, а в служении Отцу везде, всегда и со всеми, — и хорошо. — Пишите про себя подробнее и о ваших гостях, и о соседях, и мужиках, и о себе и своих работах. Ну, прощайте, милый друг. Целую вас. Мой привет Вар[варе] Вас[ильевне].
Датируется на основании записи в Дневнике Толстого 18 июня (см. т. 50).
1 Письмо неизвестно.
2 А. М. и Т. А. Кузминские лето проводили у Толстых и жили во флигеле, получившем название «дома Кузминских».
3 H. Н. Страхов уехал 14 июня.
4 В подлиннике: письмо.
