с нами. — Ваше письмо еще эгоистично тронуло меня. Мне здорово вспоминать, что я живу дурно и, под предлогом избегания вражды, подчиняюсь своим слабостям, похотям тела. Друг мой, любя меня, напишите мне, не смягчая, а в самой строгой форме, суждения о мне, осуждающие меня, не называя никого. Вы ведь много таких слышали. —
Как вы живете? Что Ив[ан] Дм[итриевич]?1 Я живу всё так же. Работаю в поле меньше, обуреваем гостями. И часто хочется умереть — грешен. Целую вас и Ив[ана] Дм[итриевича]. Поклон Варв[аре] Ва[сильевне].2
Почти полностью опубликовано в Б, III, стр. 140. Датируется на основании записи в Дневнике Толстого 30 июня (т. 51, стр. 56).
Ответ на несохранившееся письмо П. И. Бирюкова к М. Л. Толстой, о котором 27 июня 1890 г. записано в Дневнике Толстого: «Письмо Поши к Маше — тон хороший. Пишет об Алехине и об осуждении меня. Это мне хорошо. Хорошо бы это вполне слышать» (т. 51, стр. 55).
1 И. Д. Ругин.
2 Варвара Васильевна Бирюкова (1831—1895), мать П. И. Бирюкова.
1890 г. Июня 30. Я. П.
Получил ваше письмо, милый друг, и очень был рад ему.
Я всё понял и заметил то, что вы (если пишу это, то пишу обдумав и с той мыслью, что, любя друг друга, мы обязаны говорить правду, ту, о которой прошу всех и вас для себя) многое объясните себе так (к чему мы все всегда склонны), чтобы то положение, в котором вы находитесь, представлялось тем самым, каким и должно быть.
Будьте в этом строги и внимательны к себе. Повторяю то, что я, кажется, писал вам и что для меня всё уясняет по отношению и экономического (участия в труде) положения каждого человека, и брачного, и всяких других, а именно:
Есть жизнь злая, мирская, и учение, оправдывающее эту жизнь. Есть жизнь в сознании нашем, жизнь святая, божеская, и учение, определяющее эту жизнь. Все люди живут жизнью мирскою, злою и среди ее. Но одни не знают, не видят, не веруют
