проявлял особого интереса к Толстому, которому он предложил стать членом только для того, чтобы заполучить имя знаменитости в список своих членов». Толстой ничего не знал об этом обществе до получения письма Казалета на русском языке из Лондона от 5 октября нов. ст. 1893 г., в котором Казалет просил разрешения избрать Толстого членом этого общества. «Мы любим Россию и русских, — писал он, — и желаем сблизить оба народа в областях литературы, торговли и пр., но политика нам не нужна».
1893 г. Октября 8. Я. П.
Застаю, Маша пишет вам, а я непременно хотел писать вам нынче, потому что видел вас во сне нынче и часто о вас вспоминаю и думаю с большой любовью. Как вы живете? Легко ли вам, радостно ли, хоть иногда? Эти радости выкупают многое. Васильев1 первое впечатление, начав горячо и самоуверенно спорить с Никифоровым,2 доказывая социалистическ[ие] теории, произвел нехорошее, но потом чем больше я его видел, тем больше полюбил его. Совершенно согласно с вами повторяю: милый мальчик. И жалко его, и страшно за него. Наши также полюбили его. Моя жизнь идет лучше и радостнее, чем я того стою. Я последовал вашему примеру и отказался от молока, кофе и чаю уже с месяц, но заменил это овсянкой. Сделайте это: утром и вечером, когда пьют чай. И прекрасно: меньше сплю и голова свежей.
Привет Кон[стантину] Ни[каноровичу].
Впервые опубликовано в ПТС, I, стр. 225—226. Дата определяется почтовым штемпелем отправления.
1 А А. Васильев. См. о нем прим. 1 к письму № 487.
2 Л. П. Никифоров.
1893 г. Октября 11. Я. П.
Ты на нас обижаешься, милая Таня, что мы, т. е. я — не пишем. Прости. Я всё знаю про тебя и с свойствен[ным] мне эгоизм[ом] довольствуюсь этим. Про Сашу тебе, верно, пишет
