себе (иначе и нельзя), только в самые лучшие свои минуты. А и в самые лучшие минуты мы остаемся людьми с нашими человеческими свойствами. Идем на смерть, чтобы спасти людей, и просим, чтобы бог отвел от нас то, чем мы спасаем людей. Умираем для свидетельства истины и упрекаем бога за то, что он оставил нас. Для описания людей, как образцов для жизни, нужнее всего не забывать элемент человеческий, слабостей, в деле Дрожжина тщеславия даже, привычки к одурманению табаком и т. п. Сильнее, благотворнее подействует на людей описание разбойника с его злобой, жестокостью и похотью и проблесками раскаяния, жалости, чем описание святого без слабостей. Адресую в Москву.4 Пишите же, где вы. Целую вас,
Печатается по рукописной копии Е. И. Попова.
1 Тетради с «заключением» к биографии Дрожжина, присланные Поповым на просмотр Толстому.
2 «Царство божие внутри вас» и «Тулон» («Христианство и патриотизм»).
3 Толстой написал предисловие к книге Е. И. Попова «Жизнь и смерть Е. Н. Дрожжина».
4 В адрес издательства «Посредник», в помещении которого жил эту зиму Е. И. Попов, принимая участие в делах издательства.
1894 г. Апреля 28—80. Москва — Я. П.?
Дорогой Алексей Андреевич,
Не отвечал вам, о чем и очень сожалел, потому что нечего было ответить. Во-первых, найти место неизвестному для того лица, у кого просишь место, человеку — очень трудно. Все мои попытки в этом роде никогда не удавались. А во-вторых, и самая неопределенность ваших желаний составляет для меня