Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 67.pdf/92

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

визги братьев в соседней комнате. — Как видно, болезнь твоя знакома всем врачам и кажется очень простою и обыкновенною. Я понимаю, как она не проста и обыкновенна тому, кто страдает от нее. Как смерть, кот[орая] так проста, как предмет наблюдений, и так бесконечно таинственна, когда ее будешь испытывать. Но я говорю о том, что болезнь понятна врачам, они опытом знают ее течение и исход, и потому надо подчиниться им. И советую тебе сделать это, подчиняясь Potain. Montreux1 мне тоже нравится для тебя и потому, что это считается самым успокоительным для нервов местом в Европе, и потому, что я сам прожил там удивительно радостно, спокойно.2 И мне кажется, что и тебе так же будет. Ты не конфузься за свою слабость, что не перенес одиночества и отчаивался. Я не только не осуждаю тебя, но радуюсь видеть, что ты и больной живешь, не спускаешь нравственных требований к себе. А это главное. Не количество жизни дорого, а качество. И это мы, стареющие и слабеющие люди, знаем опытом.

Наша жизнь идет хорошо. Из событий было то, что нынче вернулась из Петерб[урга] Цец. Вл. Хилкова и получила отказ,3 как ей сказал Рихтер,4 по воле государя. Это тяжело. Но она, несмотря на свою беременность, спокойна и тверда. Сейчас к ней пошел H. Н. Ге,5 а завтра мама звала ее обедать. Вчера читали присланные мне Чертковым записки Хилкова — всей его жизни.6 Хорошо, просто и сильно, как всё, что он пишет. — Утром прислал Корш7 директорскую ложу на спектакль драмы Ковалевской,8 и мамà с Машей и мальчиками поехали, а я весь вечер — такая манность9 — сижу совсем один. Читал превосходную статью Ouida, The New priesthood,10 против докторов и вивисекции. Очень сильно. Непременно переведем. Я, кажется, кончил скучный Тулон и хочется писать и драму,11 и изложение христианского учения для детей.12 Мне дала эту мысль книга одного квакера, дурно написанная, но прекрасно задуманная, и многое другое. Но едва ли что-нибудь выйдет. Как хорошо, что тебя любят и Саломон и его мать. Его мать я видел 40 лет тому назад с цветами в Женеве, она принесла их Ал[ександре] Андр[еевне],13 а теперь тебе. Утонченные формы особенно милы в старушках. Поблагодари очень ее и его от меня. И Димир,14 я чувствую, должен быть приятен. В нем есть тепло, та сердечная искренность, самые драгоценные чувства.

45