умственно языку, кот[орого] не знает, и физически какому-нибудь ремеслу. Не можем ли мы, его друзья, нас хоть немного, но мы хорошо любим его, хотели бы чем-нибудь служить ему. Нельзя ли чем-нибудь? Напишите.
Если можно, пошлите, пожалуйста, Шмиту в Будапешт мое предисловие к Дрожжи[ну], я ему предлагаю перевести и напечатать в его журнале.
Прощайте, целую вас, братски любящий вас
11 сент. 95.
Печатается по фотокопии автографа, хранящегося в отделе рукописей Национального музея в Праге. Впервые опубликовано: с сокращениями в ПТС, II, № 428, стр. 163, и полностью в «Летописях», 2, стр. 177.
В конце письма Толстого — три приписки — П. И. Бирюкова, С. Н. Толстой и T. Л. Толстой.
1 Е. И. Попову.
2 Альберт Шкарван отбывал в это время четырехмесячное тюремное заключение в г. Кошау в Австро-Венгрии за отказ от продолжения военной службы.
1895 г. Сентября 11. Я. П.
Получил ваше прекрасное, радостное письмо, дорогой Михаил Аркадьевич. Ваши протоколы1 я исправно получил, но не знал — вы не писали, — что надо дать денег 5 р. их доставителю. Протоколы эти очень хороши. Я их многим давал и даю читать2 и поместил в Архиве.3 Если есть в них недостаток, то вы сами в письме указываете на него — излишний задор. Дочерям я передал ваше желание о книгах и буду напоминать им, чтобы они исполнили. Я писал вашему губернатору,4 прося его перевести вас в более жилое место, но, как я ожидал, — я писал без надежды успеха — не получил ответа.
В письме вашем больше всего меня порадовало то, что вы говорите о вашем отношении к богу, что это одно, чтó вы знаете несомненно. Я всегда это говорю этими же словами. Всё, что я знаю, я знаю, п[отому] ч[то] есть бог и я знаю его. Только на этом можно основаться твердо и в отношении к людям и к себе и к внеземной и вневременной жизни. Я не только не нахожу этого мистичным, но нахожу, что противоположный
