такъ поступить въ силу того, что я отъ жизни требую мало: книга, папироска и трудъ, — мнѣ больше не нужно, и я готовъ на борьбу съ... А вы, извините меня — вы тоже способны увлечься, я это замѣчаю. Вы еще мало проникнуты духомъ времени, вы горячо сочувствуете, но еще вы не вполнѣ...
К. М. Нѣтъ, позвольте, позвольте, вы чѣмъ это можете доказать?
Ст. A тѣмъ, — что̀ вы тутъ дѣлаете, въ этой помойной ямѣ, гдѣ ни одной свѣтлой личности, ни одной живой души? Положимъ, я, бѣднякъ, изъ за куска хлѣба менторствую съ откормленнымъ поганымъ барченкомъ, котораго пришибить бы надо, а у васъ есть средства. Для чего жъ вы, съ вашимъ развитіемъ, остаетесь здѣсь? чтожъ, вы на сватьбѣ плясать будете? Нѣтъ-съ, я не такъ смотрю на жизнь. Вы счастливцы, у васъ средства: будь у меня, я бы какой сочинилъ выходъ изъ жизни!
К. М. Какую жъ среду вы избрали бы? —
Ст. Я? Я бы не пошелъ по аудиторіямъ слушать болтовню профессоровъ — все дурни. Я бы не пошелъ въ зданіе, называемое университетъ, я бы затѣялъ дѣло. Вотъ нашъ тоже изъ се- минаріи (вѣдь самые головы все изъ семинарій) пишетъ: въ Петербургѣ дѣлаютъ опытъ фаланстера: сходятся, нанимаютъ большой домъ, платятъ сообща, пища сообща, у каждаго своя комната, кто хочетъ — сходятся по двое, мущина и женщина. Женщины завѣдуютъ хозяйствомъ. Избирается казначей, экономъ. Ежели кто хочетъ сойтись мущ[ина] съ жен[щиной], то сходятся, никто ничего въ этомъ не видитъ, — удивительно просто, не то варварство, что здѣсь, и живутъ, каждый работаетъ свое дѣло.
К. М. Позвольте, позвольте, какъ это называется?
Ст. Комуной, это есть комуна, попросту община. Такъ вотъ-съ какая жизнь открывается и у насъ въ Россіи, а ты коснѣешь съ какимъ нибудь поганымъ баричемъ въ тинѣ. Коли бы средства, я бы учинилъ почтеннѣйшую штуку, могу сказать.
К. М. (Ударяетъ себя по головѣ). Позвольте, позвольте, знаете что. Это удивительно. Комуна! Это великая мысль. Это удиви[тельно]. Новая заря встаетъ на горизонтѣ. Дда, это начало новыхъ началъ. Прогрессъ идетъ съ своимъ мечемъ и разсѣкаетъ мракъ. Послушайте, ⟨Галицинской⟩ Чертковской, чувствуете ли вы въ себѣ силу не измѣнить призванію новой жизни, да?
Cт. Я бы не уважалъ себя, ежели бы я могъ измѣнять, какъ другіе.
К. М. Ч[ертковской], я ѣду въ комуну. Вы должны ѣхать со мной.
Cm. Это значитъ — учинимъ скандалъ. — Чтожъ, можно.
К. М. Да, я съ вами ѣду въ Петербургъ и начинаю новую жизнь въ комунѣ. Комуна! Одинъ новый звукъ электризируетъ меня и возвращаетъ къ жизни. Я соберу свои средства —
