1897 г. Марта 2. Никольское.
№ 4. Пишу вам, милый друг, уже 4-й №, а от вас не получил еще ни одного (я не считал того, к[оторое] вы написали в день приезда). Неужели не допускают мои письма до вас и останавливают ваши. Это было бы очень жаль за тех людей, кот[орые] это делают. Так это нехорошо и не только противно любви, но бесполезно жестоко. Мне хочется знать про ваше душевное состояние и хочется посоветовать вам не позволять себе возмущаться против тех, к[оторые] делают вам больно, а стараться любить их и жалеть. Это — одно средство, чтобы не переставать быть спокойным и радостным.
На обороте: Курляндской губ. город Бауск. Павлу Ивановичу Бирюкову.
Датируется на основании почтовых штемпелей и записи в Дневнике Толстого (см. т. 53).
1897 г. Марта 4. Москва.
№ 5. Всё не получил от вас еще ни одного письма, милый друг, и решил теперь писать открытые письма: это, во 1-х, избавляет читающих от вероятно все-таки неприятной им обязанности распечатывать и читать чужие письма и всё же дает возможность и другим: нач[альникам] станций, почтальонам читать их.
Пишу, чтобы сказать, что все мы, знающие, а потому и любящие вас, огорчены той жестокостью, вследствие к[оторой] вы, живущий более 10 лет святой жизнью, посвященной служению богу и людям, подверглись недоброжелательству людей, желающих, оторвав вас от всех любящих вас, сделать вам больно. Утешаемся только тем, что Хр[истос] сказал, что как гнали его, так: будут гнать и тех, к[оторые] подражают ему.
Данилевская пишет мне:1 за что могли сослать П[авла] И[вановича]? Я с детства Пошина знаю его чистую ангельскую душу, любящую всех и желающую всем одного добра. Она удивляется,