1898 г. Января 25. Москва.
Хотел вам побольше написать, дорогой друг Поша, да случилось, что С[офья] А[ндресвна] заболела, и я целый день был около нее занят. Всё мечтаю, что вы заедете проститься с нами.1 Если же и не пустят вас, то это не помешает мне испытать всё то, что испытал бы при свиданьи, т. е. особенный подъем чувства к вам. Не на словах, а часто вполне реально чувствую, что если мы живем для бога, а не для себя, то мы неразлучны. В последнее время мне особенно ясно было то, что единственная и определенная цель нашей жизни, это то, чтобы делаться лучше, ближе к совершенству бога и что, только имея эту цель всегда перед собой, можно служить богу и людям. — Посылаю только что полученную на ваше имя карточку японцев.2 — О вашем отъезде я прежде думал отрицательно. Во-первых, всё казалось, что здесь вы ближе, потом, как я всегда думаю, что чем больше раскидан огонь, тем скорее разгорится тот огонь, кот[орый] Хр[истос] свел на землю, но теперь думаю, что там, в Англии, вы будете очень нужны и много придадите твердости и радости нашим друзьям. Из письма же П[авлы] Н[иколаевны] к Евг[ению] Ив[ановичу]3 увидал тяжелую сторону вашей жизни в Бауске. Письмо ее так хорошо уясняет ваше положение.
Об Ив[ане] Мих[айловиче]4 же не имею никакого сомнения, что ему лучше уехать. Ему нужна поддержка, и он там начнет опять свою полезную деятельность. Здесь же его томит бездействие.
Прощайте, милый друг. О любви моей к вам не нужно говорить, даже неприятно, что я это написал. Милую Павлу Николаевну братски целую; также и детей.5 Неужели вы всех берете? Я не удивляюсь, что вы их берете, но удивляюсь, что вы берете, как мне сказал С[ергей] Иванович,6 с тем, чтобы вернуть девочку. Трудно будет их вернуть.
Отрывок впервые опубликован в сборнике «О минувшем», СПб. 1909, стр. 95. Датируется по содержанию (см. дневник С. А. Толстой 22 и 26 января 1898 г., ДСАТ, 1897—1909, стр. 32).
1 П. И. Бирюкову 5 января 1898 г., по его просьбе, было разрешено выехать за границу.
2 О какой карточке идет речь, неизвестно.
