нравственное чувство». Но горе в том, что каждый человек возво[дит] свое чувство в что-то особенное — высокое, истинное. Хорошо бы было руководиться чувством, если бы была такая лакмусова бумага, по к[оторой] можно бы было, как кислоту от основания, различать истинное и высокое чувство от ложного и низкого. Но такой нет. И потому только допусти руководство одним чувством, и люди, всякий, считая свое животное чувство особенным, высоким, спустятся на степень хуже животных и погрязнут в море зла сами и их дети. Избави вас бог от приложения к жизни таких взглядов. Пишу это, любя вас.
Пожалуйста, пишите о себе и как вы устроитесь.
1904. 1 июня.
Печатается по копировальной книге № 6, лл. 170—171.
Герман Александрович Чемоданов — см. письмо № 82.
Ответ на большое письмо Чемоданова от 1 мая 1904 г., в котором он благодарил Толстого за письмо от 14 марта, излагал свои взгляды на службу врача в войсках, а также на любовь и брак, сообщал об отказе министром внутренних дел в разрешении ему заниматься вольной врачебной практикой. Писал о запрещении ему иркутским генерал-губернатором занять место врача в иркутской инфекционной больнице.
1 П. И. Кутайсов. См. письмо № 54.
2 Толстой просил Кутайсова о Чаге. См. письма №№ 54 и 99.
1904 г. Июня 1. Я. П.
Благодарю вас, дорогой Николай Михайлович, за ваше ходатайство о стариках духоборах1 и за извещение меня об успехе этого дела. Я уже давно получил письмо очень глупое от Голицына и на днях получил благодарственное письмо от стариков из Канады. Благодарность эта относится больше к вам, вам и передаю ее.
Очень рад за вас, что у вас есть хорошее, полезное литературное занятие, которое хоть немного отвлекает от сознания тех тяжелых условий, в которых мы живем. Я никак не думал, чтобы эта ужасная война так подействовала на меня, как она подействовала. Я не мог не высказаться об ней и послал статью2 за
