1908 г. Января 20. Я. П.
Милый Ефим Николаевич,
Получил ваше длинное письмо и был очень рад вспомнить о вас и о всех тех людях, о кот[орых] вы пишете.
Когда заглянешь в себя, не только в прошедшем, а в настоящем, то столько видишь в себе дряни, и не столь видимой, внешней, в форме жизни (хотя и этой довольно), а столько дряни внутренней: недоброты, тщеславия, главное, осуждения и всякой гадости, что видишь, в чем главное дело и на что надо полагать все свои силы. И по мере того, как полагаешь на это: на уничтожение того, что мешает проявлению любви, по мере этого, с увеличением любви, увеличивается спокойствие, радость и уничтожаются все прежде тревожившие вопросы. Это мне захотелось сказать вам, перечтя ваше письмо и почувствовав любовь к вам.
1908. 20 янв.
Печатается по копировальной книге № 8, л. 85.
Об Ефиме Николаевиче Воробьеве (1852—1914) см. т. 64, стр. 316.
Ответ на письмо Е. Н. Воробьева от 13—14 декабря 1907 г., о сомнениях и неразрешенных вопросах, которые накопились у него. Многие годы прожив среди людей одинакового с ним мировоззрения в земледельческой общине на Кавказе, он разочаровался в общине, так как встретил там такую же отчужденность людей друг от друга, как и везде. Выражал сочувствие религиозно-нравственным взглядам Толстого.
1908 г. Января 21. Я. П.
Вы меня обяжете, милый Василий Алексеевич, если поможете моему молодому приятелю Фельтену, попавшему в тюрьму и теперь угрожаемому судом за заведование продажей моих книг в П[етербур]ге. Он сам передаст вам эту записку и расскажет всё подробно. Рад случаю дружески пожать вам руку.
21 янв. 1908.
О Василии Алексеевиче Маклакове (р. 1869) см. т. 71, стр. 453.
О судебном деле H. Е. Фельтена см. т. 77, письмо № 182.
