себя в делах, речах и, главное, мыслях — стараться, если уже не с любовью, то без недоброго чувства обращаться с людьми, говорить только добро о людях и, главное, стараться не мыслить дурно, осудительно о людях. И отдаваться этой деятельности так же определенно, как исполняли прежде правила церковные. Попробуйте это, и я уверен, что вы найдете спокойствие. Я нахожу в этом, и только в этом, спокойствие и благо.
Печатается по дубликату подлинника.
Ответ на письмо Бориса Степановича Коробко-Коробкина (р. 1883), в то время служащего губернского акцизного управления в Екатеринодаре, от 14 апреля, который писал, что он, под влиянием чтения сочинений Толстого, «отошел от православия», но в новой вере недостаточно «созрел для того, чтобы быть сильным духом.... и терпеливо переносить человеческие страдания», что временами он «впадает в меланхолию» и ему «невольно приходит мысль о самоубийстве».
На конверте письма Коробко-Коробкина Толстой набросал конспект ответа.
1909 г. Апреля 21. Я. П.
Георгий Иванович,
Посылаю вам выбранные мною мысли разных авторов о боге. Выразить словами вполне то, что есть бог, нельзя. Для себя я выражаю понятие о боге так:
1) Бог — это то всё, от чего я чувствую себя отделенным и
2) как говорится в послании Иоанна, бог есть любовь.
Молюсь я каждый день по утрам так, как вы можете узнать из посылаемой вам другой моей книжки. В середине же дня стараюсь как можно чаще вспоминать то, что я не Лев Толстой, не Георгий Мемешкин, а духовное проявление бога.
Печатается по машинописной копии из AЧ. Сверено с черновиком-автографом, написанным на конверте письма адресата. Дата копии.
Ответ на письмо Георгия Ивановича Мемешкина (р. 1876), в то время служащего чайной торговой фирмы «Караван» в Уральске, от 14 апреля, который спрашивал Толстого, как нужно понимать бога и как молиться ему.
