1909 г. Июня 16. Кочеты.
Ответ на ваш вопрос для меня один, вполне удовлетворяющий меня, — меня, каждый день ожидающего, по своему возрасту, смерти. Ответ этот тот, что я пришел от бога, которого я разумею и понимаю любовью, и когда умру, пойду туда же, от кого я вышел, т. е. к нему же, и потому ничего, кроме хорошего для себя, ожидать не могу. Кроме того, думаю, что вопросы о загробной жизни, о рае и аде и т. п. особенно важны для тех людей, которые не понимают еще хорошенько, в чем состоит сущность этой жизни и что нам в этой жизни надо и чего не надо делать. Насколько же человек разрешил для себя вопросы этой жизни, настолько уничтожается интерес к тому, что будет после смерти.
Печатается по дубликату подлинника.
Ответ на письмо Василия Флорова, крестьянина д. Пустынька, Рославльского уезда Смоленской губ., от 12 июня (почт. шт.) с вопросом об отношении Толстого к загробной жизни.
На конверте письма Флорова Толстой набросал конспект ответа.
1909 г. Июня 16. Кочеты.
Ваше объяснение воскрешения Лазаря очень остроумно, но все-таки чувствуется в нем искусственность, в особенности потому, что уже так долго принималось воскрешение это в буквальном смысле. С моей же точки зрения вопрос о том, действительно ли Лазарь воскрес из мертвых, или воскрес к истинной духовной жизни, не представляет никакого интереса в нравственном, учительном смысле. Вопрос же о том, насколько можно допустить, что евангелист Иоанн писал то, чего не было, этот вопрос, относящийся и ко всему тому писанию, которое называется у нас священным, уже давно, для меня по крайней мере, разрешен тем, что священное писание составлялось в продолжение многих и многих лет людьми, и потому в нем не только возможны, но не могут не быть и невольные и даже вольные ошибки людей, самым различным образом понимавших Христа.