помощи своей подруге, арестованной по политическому делу (см. т. 72, стр. 96—97). 17 января 1909 г. она писала Толстому по поводу предстоящего суда над ее братом (см. прим. 1), арестованным по делу об экспроприации на Самаро-Златоустовской ж. д., прося дать письма «к сильным мира сего», а также написать командующему Казанским военным округом генералу А. Г. Сандецкому.
На конверте письма Ветвиновой Толстой пометил: Написать Сандецкому и матери. Письмо Сандецкому было написано (см. № 32), а В. А. Ветвиновой, по словам H. Н. Гусева, Толстой не написал.
1 Георгий Николаевич Ветвинов (р. 1892), крестьянин Енисейской губ., села Тесь; ученик реального училища в Уфе. Привлекался за нападение 30 сентября 1907 г. на пассажирский поезд близ Уфы с целью экспроприации. В 1909 г. приговорен, как несовершеннолетний, к 8 годам каторжных работ. См. А. Кийков, «Из былого Урала», Уфа, 1923, стр. 103 и 110.
Т. Н. Ветвинова ответила письмом от 20 февраля, в котором благодарила Толстого за помощь и сообщала, что товарищи ее брата, участвовавшие в экспроприации, восемнадцатилетние Рябов и Дмитриев приговорены к смертной казни. Просила «походатайствовать смягчить их приговор». На конверте этого письма Толстой написал: Не могу.
1909 г. Января 19. Я. П.
М. Г. А. Г.
Извините меня, пожалуйста, за то, что, живя в деревне и не имея времени, т[ак] к[ак] дело, о к[отором] пишу вам, спешное, узнать ваше имя и отч[ество], пишу одни инициалы.
Дело, о к[отором] пишу вам, следующее: Сегодня 19 янв[аря] я получил пись[мо] от сестры крестьянина Енис[ейской] губ. села Тесь Георгия Николаева Ветвинова, обращающейся ко мне от своего имени и матери с просьбою ходатайствовать перед вами за ее брата, судящегося в Казанск[ом] воен[ном] суде по 279 ст[атье]. Как ни безосновательно и ничем не оправды[ваемо] мое ходатайство перед ва[ми], я не мог отказать сестре и матери и вот обращаюсь к вам с просьбою сделать то, что оч[ень] вероятно вы сделали бы и без моей просьбы: избавить этого несчастного заблудше[го] 16-летн[его] мальчика от позорной смерти и невинных родных его и главное — мать от ужасного страдания. Письмо это я пишу лично и никто кроме вас и меня не будет знать об его содержании. Если, как я почти уверен, вы независимо от моего письма по собственному влечению1
