поступок, но такого колебания не может быть, когда от человека требуют поступка, противного тому, что он считает законом бога и своей совести. Таков требуемый от людей поступок присяги и обучения себя убийству. Можно признать себя не в силах подвергнуться всем последствиям отказа, но сомнения о том, как должно поступить, не может быть.
Всей душой сочувствую вам, тому тяжелому испытанию, которое предстоит вам, но не могу не сказать того, что думаю. Одно бы очень советовал, как бы вы ни поступили, это то, чтобы не придумывать и не допускать никаких оправданий своему поступку, если вы не будете иметь силы отказаться, а не переставать понимать, что, не отказавшись, вы сделали не то, что должны.
Посылаю вам копии с двух писем отказавшихся: одно покажет вам всю трудность отказа, другое — всю легкость, его.
25 февраля 1909.
Печатается по машинописной копии, вклеенной в копировальную книгу № 8, л. 506.
Ответ на письмо Бориса Николаевича Денщикова (сведений о нем не имеется), без даты, из Москвы, который сообщал Толстому о предстоящем призыве на военную службу, о своем намерении отказаться от нее и спрашивал совета Толстого.
На конверте письма Б. Н. Денщикова Толстой написал: Послать письма Лойцн[ера] и Иконникова, а я напишу.
Леонид Иванович Лойцнер, бывший слушатель сельскохозяйственных курсов в Киеве, в 1910 г. отбывал тюремное заключение за отказ от военной службы в Киевской губернской тюрьме. Об А. И. Иконникове см. прим. к письму № 249.
1909 г. Февраля 25. Я. П.
Давно получил ваше письмо, простите, ч[то] до сих пор не отвечал. Всё, что вы пишете, совершенно верно. Не знаю, насколько соблазн славы людской захватил меня, — вероятно, захватил и развратил, — но знаю то, что всегда боролся и в последнее время особенно напряженно боролся и борюсь с ним, п[отому] ч[то] признаю этот соблазн из всех самым губительным.
