1892 г. Февраля 12. Бегичевка.
Погода превосходная и мы хотим воспользоваться ею, чтобы съездить в Богород[ицкий] уезд: — я, Таня, Наташа и Лева. Проездим вероятно дня 4. К Бобрин[ским]1 50 верст, оттуда 20 в Успенское.2 — Если будет дурная погода, то не поедем санями, а вернемся жел[езной] дорогой. Будем очень осторожны. —
Как мне жаль, милый друг, что тебя так тревожат глупые толки о стат[ьях] М[осковских] В[едомостей], и что ты ездила к С[ергею] А[лександровичу].3 — Ничего ведь не случилось нового. То, что мною написано в ст[атье] о голоде, [писалось] много раз, в гораздо более сильных выражениях. Что же тут нового? Это всё дело толпы, гипнотизация толпы, наростающего кома снега. Опровержение я написал.4 Но, пожалуйста, мой друг, ни одного слова не изменяй и не прибавляй, и даже не позволяй изменить. Всякое слово я обдумал внимательно и сказал всю правду и только правду, и вполне отверг ложное обвинение.
Студенты мне очень помогли.5
Целую тебя и детей.
1 В Богородицк.
2 К Василию Николаевичу Бибикову (1892—1893).
3 См. ПСТ, стр. 492—493.
4 Оно не сохранилось. Опровержение не было подписано. С. А. Толстая затребовала другой текст телеграммой. См. письмо С. А. Толстой от 16 февраля (ПСТ, стр. 497).
5 О них писала С. А. Толстая 10 февраля.
1892 г. Февраля 14. Богородицк.
Не посылай заявления воскресенье привезет Львов1 здоров благополучны.
На обороте: Москва. Хамовники. Графине Толстой.
Телеграмма.
1 Кн. Георгий Евгеньевич Львов (1861—1925), в 1892 г. — непременный член Тульского губернского присутствия; впоследствии председатель Совета министров Временного правительства.