а не руками и ногами. Целую тебя. Мар[ье] Ал[ександровне], к[оторая] верно у тебя, наш [?] привет.
Приписка к письму И. Л. и М. Л. Толстых.
1 Письмо от 2 марта (ст. ст.) из Парижа (AСT).
1894 г. Марта 26. Ольгинская.
Пишу с Ольгинской, до кот[орой] доехали прекрасно. И спали, и ели хорошо. В Воронеже видели Рус[анова]1. Снегу здесь нет. Что Лева? Лучше ли ему, чем в тот день, когда мы уезжали? Скажи ему, чтобы он тебя не обижал, а слушался. — Целую нежно Таню, с к[оторой] не успел проститься в Москве, где я так на веки уронил себя.2 И мальчиков, к[оторых] не было. Пишу в вагоне, подъезжая. На станции припишу, что узнаю о Гале.3
На обороте: Москва. Хамовнический переул., д. № 15.
Графине Софье Андревне Толстой.
1 Гавриил Андреевич Русанов. См. т. 83.
2 «Заговорившись с кем-то, вскочил на поезд уже на ходу» (п. С. А.)
3 Анна Константиновна Черткова (1859—1927), жена В. Г. Черткова, в то время болевшая.
1894 г. Марта 27. Ржееск.
Маша все описала,1 милый друг Соня, так что мне остается только подтвердить ее слова и сказать про себя, что я очень рад, что приехал: и он и главное она так искренно рады, и так мы с ним душевно близки, столько у нас общих интересов, и так редко мы видимся, что обоим нам это хорошо. Она очень жалка и мила, и тверда духом. Я сейчас с ней поговорил с полчаса и вижу, что она уже устала. Приподняться на постели она даже не может сама. Сейчас приехала Лиз[авета] Ив[ановна],2 я еще не видал ее. Я смущался сначала мыслью, что нас слишком много вдруг наехало, но тут столько домиков, что все разместились, и кажется, всем удобно, а нам слишком хорошо. Место здесь очень красивое; постройка на полугоре, вниз идет крутой
